- Молчи, тупица! - шикнул я на бедного зверя, но он лишь уставился на меня пустым косоглазым взглядом.
Где-то на моем оружейном поясе висела пуля с его именем, но не сегодня. Выстрел в темноте - верный способ поднять с постели мою милую Зои Телос и, возможно, подстрелить и меня. Она никогда не медлила с нажатием на курок винтовки. К тому же моя невеста не имела ни малейшего представления о том, что я возвращаюсь домой. Конечно! Она проделает дыру между моими собственными глазами, и я буду выглядеть не лучше того коня Пуна! Я собирался сидеть там, на крыльце, и обдумывать, как лучше поступить, когда она узнает, что ее муж навсегда вернулся домой. Оставалось надеяться, что война ничуть не испортила мою внешность. Между моим домом и линией фронта было не так уж много зеркал, и, насколько я знал, сейчас я напоминал какого-то бешеного зверя.
Мои избитые войной кости хрустнули, когда я поднялся на ноги. Отблески наполовину погасшего камина заполнили главную комнату, отбрасывая во все стороны неузнаваемые тени на стены. Я слегка подпрыгнул, но тут же взял себя в руки и тихонько засмеялся. Когда-то подобные вещи заставляли мурашек ползти по моей коже, но с тех пор я стал полноценным сукиным сыном, одержимым янки. Теперь мне требовалось гораздо больше, чем просто жуткая хитрость со светом, чтобы завестись. Я покончил с внезапной дрожью и начал подниматься по лестнице в направлении нашей спальни наверху. Я был так чертовски близок к этому; я почти чувствовал, как мягкость моей старой кровати обволакивает мое измученное тело. Впрочем, все это не имело значения. Четыре долгих года воздержания терзали мое сердце и член, и, черт возьми, пора было что-то с этим делать. Скажу вам, что в южных штатах было полно красивых женщин, жаждущих почувствовать, как солдат Конфедерации всаживает им между ног, но я был настолько чист, насколько это вообще возможно, когда речь идет о таких вещах. Я бы пообещал на стопке из миллиона Библий, что сделаю это. Но никогда не делал этого. Эти штаны оставались на моем теле до тех пор, пока природа не призывала, и ни по какой другой причине. Это была моя Зои и ничто другое, говорю вам. Я дал это обещание Богу как раз перед тем, как этот однорукий судья наполовину постучал, и я имел в виду каждое его слово. Если бы я поступил по-другому, эта ситуация могла бы снова подкрасться к человеку и причинить ему зло. Это был не я. Больше нет. Я не верил в обман, карты или промежность. Что принадлежит мне, то принадлежит мне.
Наконец добравшись до верха лестницы, я услышал, как сладкий храп Зои наполнил спальню, словно давно потерянное лакомство. Я всегда находил это милым, а не раздражающим, в отличие от большинства пар, когда они остаются вместе дольше, чем следует, и начинают ненавидеть друг друга. Нет, сэр, в моей книге это было не что иное, как милое поведение. Мне всегда это нравилось. Когда ты еще спишь, в том состоянии, когда только просыпаешься и можешь что-то услышать, этот милый храп всегда давал мне знать, что любовь всей моей жизни жива, здорова и ждет меня. Честно говоря, я не знал, сколько еще смогу ждать. Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не стряхнуть пыльную одежду на пол и не прыгнуть на кровать. Непременно, просто прыгнуть прямо на середину этих прекрасных сисек и целовать эти губы так, словно завтра не наступит. Мой член услышал мои мысли и вскочил на ноги, как полусонный солдат на параде, понявший, что настала его очередь отдавать честь. Впрочем, сейчас было не время, потому что, уверен, она захочет услышать от меня более подробные объяснения, а не размахивание моим избитым дорогой членом. Я заправил его обратно в штанину и с каждым шагом молился о скорейшем облегчении. И тут я услышал звук.
Как только кровь отхлынула от моего члена и вернулась к ушам, я начал понимать, что моя Зои была не единственной, кто храпел в моей спальне. Волосы у меня на затылке встали дыбом, как у разъяренной собаки, когда я осматривал тускло освещенную комнату в поисках несчастной души, которая в эту особенную ночь зашла не в тот дом. Старушка Зои была в постели одна, я был в этом чертовски уверен, потому что заметил лишь один комочек между одеялами. Не то чтобы я хоть на секунду задумался о том, что она была неверна мне в мое отсутствие, но мужчина должен быть уверен, не так ли? В конце концов, меня не было четыре чертовых года, а женщины склонны к забавным поступкам, когда им становится совсем одиноко. Конечно, они могут возбудиться, засунув палец-другой внутрь пизды или отпилив сук дерева в форме члена, чтобы все это произошло для них, но я полагаю, что ощущение настоящего всегда рядом с идеальным. Это хороший способ завести в своей пизде термитов, трахая дерево и все такое. Я бы не стал рекомендовать его тем, кто очень любит гигиену. Нет, сэр, на какую-то долю секунды я подумал, что смогу простить ее, если увижу, как она прижимается к какому-то незнакомому мужчине после моего долгого отсутствия. Затем здравый смысл вновь посетил меня. Вторая мысль уверила меня, что я бы убил этого сукиного сына, прежде чем снова залезть в эту "киску". Она была совсем одна в этой постели и по-прежнему принадлежала только мне. Затем мои глаза, наконец, приспособились к темноте спальни и обнаружили виновника второго вздоха. Детская кроватка в углу была единственной подсказкой, необходимой мне для того, чтобы перевести свою фигурку на следующую клетку игры. Сердце опустилось куда-то в район моих измученных ног и не подавало признаков скорого возвращения. Мой мир исчез в море красного цвета.