– Привет, – она опустила руку с веревкой и улыбнулась.
– Привет, – ответил молодой человек.
На вид ему было лет двадцать, высокий, полный, прыщавый, русые волосы, серые глаза – в общем, ничего особенного. Кажется, он выходил с той самой дачи, куда пожаловал некий странный тип, которого Томас Иванович считал перспективным. Дарья задумалась.
Всего лишь вчера все казалось ей ясным и понятным. Она была уверена, что все это дело рук ведьмы: мор скотины, землетрясение… Но и суток не проходит, а в ее руках уже веревка, от которой несет демоническим духом так, что глаза режет. Немастор… Кто ты такой, Немастор? И зачем тебе письма, которые давно уже никому не нужны?
– Ты кто? – спросила Дарья молодого человека.
– Паша, – растерянно ответил тот.
М да… Умен не по годам…
– А я – Даша. Хорошо рифмуется, правда?
– Ага, – ответил молодой человек.
Дарья поманила его пальцем. Как завороженный – в общем-то, как раз и завороженный – Павлик подошел к ней и остановился. Дарья приложила руку к его лбу. Вздохнула. Если бы современные феминистки потрудились изучить историю, а не только отстаивать право носить тяжести, они наткнулись бы на удивительный парадокс: ни в одном из средневековых трактатов нет заклинания, как подчинить себе мужчину, хотя ведьм в этом обвиняли на каждом шагу, а вот заклинаний, как подчинить женщину – это всегда пожалуйста. Впрочем, заклинание работает, и без разницы, на кого именно оно направлено.
– Агла, Йюд, Эт, Хе, Вау, Йа, Йа,Йа, Ва, Ва, Ва, Иа, Иа, Ли, Элохе, Исэ, Агаи, Неон, Юагат. Господа святые отцы, которые истинно сотворили все вещи и знают все сердца людей, я молю вас посредством святейшего имени имен, дабы осветили вы сердце и разум Павла, дабы он был готов сделать все то, что я попрошу и исполнить все мои желания[11].
В оригинале, конечно, женщина должна была «возлюбить» заклинателя и «исполнять все его желания» – тоже понятно, какие именно. Никакой фантазии… Дарья щелкнула Павлика по лбу.
– Будешь писать мне обо всем, что делает этот твой экстрасенс, – Дарья продиктовала свой номер телефона. – Понял?
– Да, – Павлик бестолково кивнул.
– Номер запомнил?
– Да, – он снова кивнул.
– Тогда иди отсюда.
– Ага, – ассистент блогера Тайницкого расплылся в блаженной улыбке.
Дарья закатила глаза, а потом снова посмотрела на веревку у себя в руках. Демону нужны были письма из ее шкатулки, это уже очевидно. Шкатулка у него – это тоже очевидно, но вот незадача, у демона-то проблема, потому что хоть он демон, хоть владыка ада, да только шкатулку эту может открыть только сама Дарья. По-хорошему, нужно было вернуться на дачу, рассказать все Томасу, и вместе, объединенными силами, разобраться с этим Немастором. Но тогда пришлось бы признать свое поражение. Его, конечно, все равно придется признать, но… Дарья подняла глаза на Христа на своде. Бог смотрел на нее укоризненно и осуждающе, впрочем, как и всегда. Дарья перекрестилась.
– Прими в объятия свои рабу божию Анну, – ответила ему Дарья, вспомнив про Нюшку, которая совершенно точно только что отправилась в рай.
Дурында могла бы ее и поблагодарить, потому что если бы Дарья не выбрала ее, то ни в какой рай Нюшка бы никогда в жизни не попала. Особенно после истории с невестой кузнеца Игната. Какой уж там рай после такого… Дело было так. Нюшка была дворовой девкой в московском доме Дарьи Николаевны и состояла у барыни на хорошем счету за расторопность и смекалку. И вот, случились некие события, которые потребовали срочной необходимости надежно спрятать шкатулку с письмами. Дарья Николаевна, недолго думая, выбрала самое захудалое из своих владений – село Трофимово, как некогда называлось это выдающееся место. Прибыла она вместе с самыми верными слугами, включая Нюшку, остановилась в барском доме, в котором никогда до этого не была, осмотрела село и церковь. Дарья очень хорошо вдруг вспомнила, какой эта церковь была в тот день: яркой, новой, нарядной, да и Христос был свеженьким и улыбчивым не то, что теперь, насмотревшись на коммунистов и сатанистов… Дарья спрятала шкатулку на болотах, заговорила место и уже была готова вернуться в Москву, но тут Нюшка выкинула фортель. Нюшка до смерти влюбилась в сельского кузнеца Игната. Спору нет, мужик был хорош: высоченный, фигуристый, статный, а взгляд… Но Игнат уже сватался к деревенской девке Настасье, в которую, по всей видимости, был влюблен по уши. Нюшка про это прознала, подстерегла несчастную ночью, когда та пошла до ветру, огрела ее камнем по голове, потом приволокла в сарай и подвесила на потолочной балке, мол девка самоубилась. Казалось бы, ну что может быть бестолковее, но Нюшка дурой не была. Она знала, что раз в селе барыня, то на барыню и подумают, а значит, шуму поднимать не будут. Дарью возмутило такое подражательство, и она убила Нюшку, чтобы та охраняла шкатулку. К удивлению Дарьи после смерти девка предстала перед ней с разбитым затылком и петлей на шее – точь-в-точь, как невеста кузнеца, хотя саму Нюшку утопили в болоте и уж точно не вешали. Впрочем, похоронили как самоубивицу, рядом с той самой Настасьей…