Подвал был почти пуст, по крайней мере, Машка видела только стул, который стоял прямо под свисающей с потолка лампочкой. На стуле сидела женщина, ее руки были связаны за спиной. У женщины были очень густые каштановые волосы с проседью, собранные в высокий хвост. Машка знала во всем «Сапфире» только одну женщину с такой прической, но даже сама мысль об этом казалась невероятной. Связанная женщина в подвале… Да не может такого быть… Машка моргнула, но женщина никуда не исчезла, зато появился старик, Томас Иванович, он подошел к женщине и вынул у нее изо рта кляп. Женщина тут же закричала.
– Помогите!
Машка почувствовала, как сердце уходит в пятки.
– Тихо! – рявкнул старик.
– Орут как ненормальные, и так голова раскалывается… – возмутилась на крыльце Дарья.
– Чего вы хотите? – жалобным голосом спросила связанная женщина, и на этот раз у Машки уже не осталось сомнений – это была Анна Николаевна Иваневская, бабушка Верочки.
Старик откуда-то из-за поля зрения Машки выдвинул второй стул, поставил его напротив Анны Николаевны и сел. Анна Николаевна заерзала, Машке было видно, как она отчаянно вертит связанными кистями, пытаясь выпутаться, но, конечно же, без какого-либо успеха.
– Чего вы хотите? – уже не так уверенно спросила Анна Николаевна и добавила с неожиданной надеждой. – Денег?
Старик усмехнулся.
– Денег? Вы серьезно?
Анна Николаевна замерла, как кролик перед удавом. Впрочем, в ее положении замереть было несложно.
– Тогда… – она каким-то удивительным образом ухитрилась отпрыгнуть от Томаса Ивановича вместе со стулом.
Тот, кажется, прочитал ее мысли и рассмеялся. Машка наблюдала все это с ужасом.
– Весело-то как ему там… – резюмировала с крыльца Дарья, как показалось Машке, с некоторой ревностью.
Только тут до Машки наконец-то в полной мере дошло, что происходит что-то очень неправильное. Следовало тихо уйти, позвонить в полицию и рассказать обо всем, потом побежать на дачу к Иваневским, привести Игоря Ивановича и всех соседей. Нельзя же вот так смотреть, как человека держат связанным в подвале? Это противозаконно, в конце концов! Машка уже достала из заднего кармана джинсов телефон, но почему-то 112 так и не набрала.
– Ведьма, – вдруг сказал Томас Иванович и чуть подался вперед, – противоестественное создание, которое несет в мир скверну. Это про тебя! И ты наивно полагаешь, что меня могут заинтересовать твои деньги или твое тело?
Анна Николаевна – ведьма? Нет, эти люди определенно не в себе. Машка не знала и знать не хотела, что там за тараканы в голове у этого старика, пусть полиция разбирается. Она разблокировала телефон и нажала на единицу. И тут экран накрыла ладонь, Машка окаменела от ужаса, подняла глаза – Дарья, блондинка с каре.
– Ты не торопись, девочка, – прошептала Дарья. – Если ментов вызовешь, то Томас тебя в два счета вычислит, а от Томаса тебя ни полиция, ни Министерство внутренних дел всем составом не спасет.
Машка не шевелилась.
– Бога благодари, что он так этой бабой занят, что тебя до сих пор не заметил.
Машка наконец-то осмелилась поднять глаза и встретилась взглядом с синими глазами Дарьи. И тут произошло нечто странное. Машке вдруг показалось, что они с Дарьей знакомы давным-давно, что Дарья знает все ее мысли, все ее драмы, все переживания.
– Потом поговорим, – Дарья кивнула, – сейчас давай посмотрим, что Томас будет делать.
– А он нас не услышит? – хрипло спросила Машка, признавая таким образом, что она вступает в странную дружбу с этой женщиной.
– Пока я здесь, не услышит, – ответила Дарья, – он у нас, конечно, всесильный, но не настолько, знаешь ли.
Могло показаться, что Дарья сказала это с самодовольством, но Машка услышала в ее голосе другое – гордость, причем не за себя, а за этого старика по имени Томас.
– Тс… – Дарья приложила палец к губам, – давай смотреть.
Мизансцена в подвале не изменилась: Анна Николаевна с ужасом смотрела на Томаса Ивановича, а тот пилил ее взглядом.
– Я никогда не делала ничего плохого, – наконец, удивительно ровным голосом произнесла Анна Николаевна.
– Ну мы же сейчас не будем спорить о том, что хорошо, а что плохо, – холодно осадил ее Томас Иванович. – Вы служите дьяволу, он вкладывает в ваш разум странные понятия о морали и справедливости.