Щелчок, хлопок. Майский дождь. Льет, как из ведра. Де Торквемада стоял около озера. Он один: ни Немастора, ни Гермеса, ни Дарии. Только сейчас он понял, что в том странном мире не было звуков и не было запахов. Де Торквемада никогда бы не подумал, что соскучится по всему этому. Несколько минут он просто наслаждался тем, что снова может чувствовать. Но пора за дело.
Прямо в земляной стене вдруг появилось окно, в котором Дарья увидела сапфировское озеро. Верочка Иваневская закричала и бросилась в этот пролом, но врезалась в невидимую стену. Дарья скривилась, черт даже не отреагировал, видимо, уже привык к Верочкиному скулежу и постоянным попыткам сбежать. В «Сапфире» продолжался дождь, не было ни Немастора, ни Гермеса… но вот сверкнула молния, и Дарья увидела тощую фигуру в рясе. Честно говоря, в таком виде Дарья даже не сразу узнала де Торквемаду. Но вслед за молнией опустилась тьма, а когда вспыхнула следующая, Томас Иванович уже стоял на берегу озера в своем самом наилучшем виде: лет на двадцать пять моложе и в отутюженном костюме в полоску.
– Елано, – с гордостью сказал черт.
«Сделано». Дарья хмыкнула – может же, когда хочет.
– Можешь теперь со спокойной душой с него долг списывать, – заметила она. – А теперь верни меня назад.
Раздался булькающий звук – это болотный черт рассмеялся.
– Удешь есь, ока он не аплатит.
«Будешь здесь, пока он не заплатит».
– С какой такой радости? – удивилась Салтыкова.
– Удешь есь.
«Будешь здесь». Красные глаза-угольки сверкнули и исчезли. Окно в «Сапфир» все еще было открыто, и Дарья увидела, как Томас пошел в сторону дачи Рыпина. Окно пропало.
– Ну что? Теперь вы не будете меня игнорировать? – злорадно спросила Верочка.
Дарья Николаевна Салтыкова посмотрела туда, где только что сидел болотный черт. Чертяга, конечно, ее провел… Тварь болотная. Ну ничего… Ничего… И не из таких историй Дарья выпутывалась.
– Теперь я тебе шею сверну, если пикнешь, – очень тихо и очень зло ответила Салтыкова Верочке.
Де Торквемада всегда знал, что все закончится плохо. Он не понимал, как именно, но уж точно не будет в его истории счастливого конца. Опасения подтверждались, и по большому счету было без разницы, кто отправит его в ад: Гермес или Серафим. С другой стороны, если есть способ убрать Гермеса с лица земли, то де Торквемада не видел причин этому не посодействовать. Тем более, что Серафим и правда может сдержать свое обещание. В любом случае, де Торквемада ничего не терял. Он поднялся по лестнице на веранду и отряхнул капли дождя с пиджака. Дело-то, в сущности, простое. Что волнует больше всего Гермеса Трисмегиста в земном мире? Правильно, его очень беспокоит, когда ведьмы и демоны выходят из-под контроля. Томас обернулся и посмотрел на входную дверь. Он всего-то провел здесь три ночи, а воспоминаний хватит на целую сотню лет. Де Торквемада признался самому себе, что сейчас испытывает искреннее сожаление – чувство для него несвойственное и нехарактерное. Великий Инквизитор тяжело вздохнул, словно бы признавая весь свой невероятный возраст, как человеческий, так и демонический, вышел на дорогу и остановился. В этот момент, казалось, остановилось вообще все: дождь прекратился, ветер стих, даже облака на небе не двигались, желтая луна светила, как кошачий глаз.
– Аутодафе! – провозгласил де Торквемада.
И мир как будто сорвался с цепи. Грозовые тучи понеслись по небу, ветер завыл как сумасшедший, молнии били десятками прямо в землю. И вот одна из них попала в дачу Рыпина, потом еще одна, еще и еще – дача вспыхнула, сумасшедший ветер сначала почти сбил пламя, а потом раздул его с невероятной силой. Де Торквемада медленно пошел вперед, как только он сделал первый шаг, вспыхнула дача напротив Рыпинской. Потом еще одна, потом еще – все пустые дачи «Сапфира», которые сдавались в аренду, загорались одна за другой, как только мимо них проходил Великий Инквизитор. Вдалеке раздались крики, забили по какой-то железке, которая в «Сапфире» заменяла пожарную сигнализацию. Вообще, странно, что после случившегося в церкви кто-то еще остался в этом дачном кооперативе. За спиной де Торквемады ревело пламя. Из пламени выпорхнули вороны, целая стая. Они бесновались, каркали, бросались на людей, которые выходили из домов на призыв пожарной тревоги.
– Бессмысленно и тщетно… – прошептал де Торквемада.
Что там еще устроил Немастор? Ах да, землетрясение. Почему бы и нет. Земля под «Сапфиром» вздрогнула, да так, что даже водонапорные башни покачнулись. Раздался грохот – это рухнул то ли дом, то ли сарай. Кажется, кто-то даже умер. Де Торквемада нахмурился – а, нет, показалось. Честно говоря, хоронить дачников под развалинами собственных домов не очень хотелось, но если Гермес не появится, то придется пойти и на такое. И снова грохот, только на этот раз не со стороны «Сапфира», а со стороны озера. Это обрушилась старая церковь, понял де Торквемада. Изумительное все-таки было место, особенно этот чудом сохранившийся Христос на своде. Жалко. Следующий его шаг совпал с еще одним толчком, на этот раз водонапорные башни ощутимо закачались. Ураганный ветер сорвал ограждение технической зоны и со всей силы влепил его в красный забор дачи Жужиковых. Де Торквемада шел к башням, когда он дошел до ближней, казалось, все небесные молнии объединились и стали бить в нее как сумасшедшие.