— Понятия не имею, — так же откровенно признался я. — Чтобы изгнать беса, пациент должен быть хоть в каком-нибудь сознании. Может, его на улицу вытащить, он придёт в себя на холодке?
Пёс задумчиво кивнул, сведя жёлтые брови. Впрочем, в ездовые собаки впрягаться не стал, предоставив мне одному сомнительную честь тащить эту пьянь на свежий воздух.
В принципе, я вполне себе справился, выволок механика за ноги и попросту оставил его лежать на снегу носом вверх. Когда на нём намело небольшой сугроб, гражданин Соболев соизволил слегка зашевелиться.
— Чё… хто, чёй-то тут?! От бл…!
— Я послушник отца Пафнутия, буду из вас беса изгонять.
— Пшёл на…! От бл…! И фсё…
— Отлично, будем считать, что вы в сознании. — Я развернул мужика за ноги и точно таким же образом отволок его обратно в сарай.
На пороге он попытался вырваться, перевернувшись на живот, но только наелся снега от пуза. Мне удалось прислонить его к стене, кашляющего, плюющегося и матерящегося, потом достать бутылочку со святой водой и приглядеться.
— Надо же, — удивился я, поскольку на плече механика сидел маленький чёрный бес, злобно скалящий на меня зубки. — Тут всё так спиртом пропахло, что его без выпивки видно. А, Гесс?
— Вижу, вижу. Хочешь, я его кусь?
— Хочу, — вдруг взбрело в голову мне. — Валяй, покажи, как можешь гонять бесов.
Доберман бодро рванулся вперёд, клацнув зубами в воздухе, и тут же отскочил обратно.
— Ой!
— Чего?
— Он меня за нос кусь. Больно-о… пожалей собаченьку!
Поскольку это было скорее требование, чем просьба, я быстренько погладил по кожаному носу бедного пса и засучил рукава:
— Господи Боже, спаси и помилуй мя грешного.
С простой молитвой выкрутив пробку, я быстро набрал в рот святой воды и без предупреждения прыснул на беса. Мелкий пакостник, мокрый от рогов до кончика хвоста, завизжал самым мерзким образом и начал раздуваться, увеличиваясь в размерах. Что будет дальше, я знал, приходилось встречаться по учёбе, надо лишь вовремя отвернуться.
— Бум! — с грохотом лопнул нечистый, достигнув метра в кубе.
Доберман рухнул плашмя, закрывая морду лапами, как при взрыве. Кроме зловонного запаха серы, перемешанного со спиртными парами, от беса ничего не осталось. Всё, дело сделано.
— Домой? — обернулся я.
Гесс счастливо завилял обрубком хвоста.
Однако стоило нам шагнуть к двери, как за спиной раздался клокочущий смех, похожий на воронье карканье. Но хуже всего, что это было многоголосье.
— Декарт мне в печень…
Михаил Соболев так и сидел, где мы его усадили, молча, с гнусненькой гримасой на лице. А вокруг него с такими нехорошими ухмылочками стояло, наверное, не менее тысячи маленьких злобных зелёных бесенят.
И у каждого сжатые кулачки, оскаленные зубки плюс полная уверенность в глазах, что они по-любому завалят меня массой. Да, собственно, так и произошло.
— Господи Иисусе, да будет воля Твоя… — только и успел прошептать я, осеняя первые ряды крестным знамением, как бесы ломанулись в психическую атаку.
Они печатали шаг, как гитлеровцы на параде, выбросив правую руку вперёд, словно в приветствии вермахту, издали вопя противными голосками:
— Бей бе-со-го-на-а-а!!!
Отступая, я навернулся через любопытного пса, тот с визгом тяпнул меня за ногу для успокоения нервов, а потом на меня навалились бесы. Зимнюю одежду они прокусить не могли, но в моё лицо и руки словно вонзились сотни острых, раскалённых иголок.
Я отмахивался изо всех сил, я орал слова молитв, но бесы продолжали наступать. Кое-как встав на ноги, почти ничего не видя пред собой, я наотмашь ударил ногой по ближайшей полке, и здоровенная банка самогона литров на десять хряпнулась вниз. Это и оказалось спасением.
— Пьянка-а-а!
Мелкие зелёные бесенята, мгновенно забыв обо мне, припали маленькими ротиками к самогонной луже, а мне хватило остатков ума сбить для них ещё с десяток бутылей.
Пока шустрые зелёные бесы напивались до чёртиков, я успел подхватить хозяина сарая и выволочь его на улицу. Расхрабрившийся Гесс с лаем сбил лапами ещё три полки, потом где-то закоротило электричество и…
— Ложись! — заорал я, хватая добермана за шиворот.
Огненной волной нас выбросило едва ли не к порогу дома. На месте частной самогонной лаборатории полыхал теперь высокий костёр синего пламени, в котором корчились нетрезвые зелёные бесы.
— Хорошо, что дом на окраине, снегу намело и погода хреновая, — зачем-то сообщил я прокопчённому псу. — Если пожар не разнесёт по всему селу, то мы вроде как бы и ни при чём.