Регана ничего не ответила. Она смотрела в одну точку и не шевелилась.
Крис повела Регану в спальню и уложила в кровать.
— Ты хочешь спать?
— Не знаю,—сонным голосом ответила Регана, повернулась на бок и уставилась в стену невидящим взглядом.
— Хочешь, я тебе немного почитаю?
Дочь отрицательно покачала головой.
— Ну, хорошо. Постарайся заснуть.
Крис наклонилась, поцеловала ее, потом подошла к двери и выключила свет.
— Спокойной ночи, кроха.
Ока уже выходила из комнаты, когда услышала тихий голос Реганы:
— Мама, что со мной?
На секунду Крис растерялась. Но быстро справилась с собой и ответила:
— Я же тебе говорила, крошка, это нервы. Ты еще две недели будешь принимать таблетки, и все пройдет. Ну, а теперь постарайся заснуть. Ладно?
Молчание. Крис ждала ответа.
— Ладно? — переспросила она.
— Ладно,—шепотом ответила Регана.
Крис почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки. Она потерла руку. О Боже, в этой комнате становится холодно. Откуда здесь может сквозить?
Она подошла к окну и проверила, не дует ли из щелей. Но все было в порядке.
— Тебе не холодно, малышка?
Молчание.
Крис подошла к кровати.
— Регана, ты спишь?
Глаза закрыты. Дыхание глубокое и ровное.
Крис на цыпочках вышла из комнаты.
Из зала доносились музыка и пение. Спускаясь вниз, Крис не без удовольствия заметила, что отец Дайер играет на фортепиано и поет, а гости ему охотно подпевают. Когда Крис входила в гостиную, они как раз заканчивали песню «До нашей следующей встречи».
Крис решила присоединиться к поющим, но на полпути ее остановил сенатор с супругой. Они собирались уходить. Вид у них был весьма раздраженный.
— Вы так быстро меня покидаете? — спросила Крис.
— О, извините нас, дорогая, вечер был просто великолепный!—приступил к извинениям сенатор.—Но у бедняжки Марты начались головные боли.
— Мне так неловко, но я на самом деле ужасно себя чувствую,—простонала жена сенатора.—Крис, вы ведь извините нас, правда? Нам так понравилась ваша вечеринка.
— Мне не хочется вас отпускать! — огорчилась Крис и проводила их до двери, пожелав им спокойной ночи. Проходя в комнату, она столкнулась с Шарон, которая как раз выходила из кабинета.
— Где Бэрк? — забеспокоилась Крис.
— Здесь,—успокоила ее Шарон и кивком указала на кабинет.—Отсыпается. Что тебе сказал сенатор? Что-нибудь этакое? Я представляю...
— Что ты имеешь в виду? —не поняла Крис.—Они просто ушли.
— Я догадываюсь.
— Шарон, объясни немедленно, в чем дело.
— Да все из-за Бэрка,—вздохнула Шарон.
Убедившись, что их никто не подслушивает, она рассказала о встрече сенатора с режиссером. Дэннингс, проходя мимо сенатора, заметил, что, дескать, в его джине бултыхается какой-то вонючий волос, упавший, по всей вероятности, с чего-то... Затем он повернулся к сенатору и тоном обвинителя продолжал:
— Никогда в жизни не видел такого волоса. А вы видели? '
Крис засмеялась. Шарон продолжала описывать, как сенатор растерялся и не знал, что ответить, а в это время Дэннингс впал в донкихотство и выразил свою «безграничную благодарность» за само существование политиков, ибо без них, как он выразился, «мы бы вообще не знали и не подозревали, кто такие государственные деятели».
Когда оскорбленный сенатор удалился, Дэннингс повернулся к Шарон и заявил с гордостью:
— По-моему, я довольно деликатно с ним объяснился, правда?
Крис опять расхохоталась:
— Ну ладно, пусть спит. Но ты все-таки останься с ним, а то вдруг он проснется? Хорошо?
— Хорошо,—согласилась Шарон и направилась в кабинет.
Дайер, улыбнувшись Крис, прервал игру на рояле.
— Ну, молодая леди, чем мы вас сегодня порадуем? Для вас можно придумать что-нибудь поинтересней.
Крис улыбнулась в ответ.
— Я бы предпочла узнать побольше о черной мессе,— сказала она.—Отец Вагнер проговорился, что вы большой знаток в этой области.
Гости, стоявшие у рояля, притихли и с интересом посмотрели на Дайера.
— Да нет же,—запротестовал Дайер, наигрывая какую-то несложную мелодию.—А почему вы вспомнили о черной мессе?
— Мы разговаривали о... ну... о том, что случилось в Святой Троице, и...
— А, об осквернениях!— опередил Крис священник.
— Послушайте, о чем вы здесь говорите? — вмешался в разговор астронавт.—Введите-ка меня в курс дела.
— И меня тоже,—добавила Эллен Клиари,— а то я запуталась.