— Не знаю.—Крис попыталась улыбнуться.—Наверное, из-за того, что вы предсказываете будущее. Я пошутила.
— Это очень красивый дом. Я раньше часто бывала здесь.
— Правда?
— Да, его снимал один мой друг, адмирал. Он мне и сейчас изредка пишет. Его, беднягу, опять отправили в море. Я даже не знаю, по ком я больше скучаю: по нему или по этому дому.—Мэри Джо улыбнулась.—Но, может быть, вы меня сюда еще как-нибудь пригласите.
— Мэри Джо, конечно, с большой радостью. Вы очаровательнейшая женщина.
— Ну уж если не очаровательнейшая, то по крайней мере чувствительнейшая из всех ваших друзей!
— Я серьезно. Позвоните мне. Пожалуйста. Позвоните на той неделе.
— Да, конечно, мне наверняка захочется узнать, как здоровье вашей дочери.
— У вас есть мой номер?
— Да. Дома в записной книжке.
Что-то было не совсем так. Крис удивилась. В голосе Мэри Джо звучала какая-то странная нотка.
— Спокойной ночи,—попрощалась миссис Пэррин.— И еще раз спасибо за прекрасный вечер.
Крис закрыла дверь и почувствовала, что смертельно устала. Тихая ночь. Что за ночь... Что за ночь.
Она вошла в гостиную и увидела, как Уилли, нагнувшись, расчесывала ворс на ковре в том месте, где было мокрое пятно.
— Я пробовала сводить уксусом,—пробормотала Уилли.— Два раза.
— Сходит?
— Может, в этот раз,—засомневалась Уилли.—Не знаю. Сейчас посмотрим.
— Нет, сейчас ничего не увидишь, надо, чтобы ковер высох.
Да уж, действительно очень ценное замечание. Толстуха несчастная! Иуда, иди лучше спать!
— Оставь, Уилли. Иди спать.
— Нет, я закончу.
— Ну ладно. Спасибо тебе за все. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мадам.
Крис медленно поднялась по лестнице.
— Великолепное рагу, Уилли. Всем очень понравилось.
— Да, мадам. Спасибо.
Крис заглянула к Регане. Дочь еще спала. Потом Крис вспомнила про планшетку. Может быть, спрятать ее? Или выкинуть? Боже, Пэррин ведь не очень разбирается в этих делах! Крис и сама понимала, что вымышленный друг — это не совсем нормально. Да, пожалуй, я ее лучше выкину.
Крис колебалась, стоя у кровати и глядя на Регану. Она вспомнила один случай. Дочери было тогда три года. Говард решил, что Регане пора уже спать без бутылочки, и Регана кричала всю ночь до четырех утра, а потом на протяжении еще нескольких дней у нее были приступы истерии. Крис боялась, что такая реакция может повториться и сейчас. Лучше подожду немного, пока не проконсульти - руюсь у психиатра. К тому же и риталин пока что не произвел желаемого эффекта.
Она решила подождать. Вернувшись в свою комнату, Крис забралась в кровать и сразу же заснула. Проснулась она от отчаянного, истеричного крика.
— Мама, иди скорей, иди сюда! Я боюсь!
Крис бросилась через холл в спальню Реганы. Девочка визжала. Из спальни доносился скрип пружин.
— Крошка, что случилось? •— воскликнула Крис и включила свет.—О Боже!
Напрягая все тело, Регана распласталась на спине. Лицо ее было заплаканное и исказившееся от ужаса. Руками девочка судорожно вцепилась в кровать.
— Мамочка, почему она трясется? — закричала она.— Останови ее!
Матрац на кровати резко дергался взад и вперед.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
На краю пропасти
Пока мы спим, неуемная боль редкими толчками будет биться в сердце, покуда в отчаяньи и помимо воли нашей не снизойдет к нам мудрость, посланная богом
Глава первая
Ее снесли в дальний угол маленького кладбища, где земля, скованная надгробными плитами, задыхалась от тесноты.
Месса была такой же печальной и унылой, как и вся жизнь этой женщины. Приехали ее братья из Бруклина, пришел бакалейщик из углового магазина, отпускавший ей продукты в кредит. Дэмьен Каррас наблюдал, как ее опускают в темноту. Горе и слезы душили его.
— Ах, Димми, Димми...
Дядя обнял его за плечи.
— Ничего, она сейчас в раю, Димми, она сейчас счастлива.
ОБоже, пусть будет так! О мой Бог! Я прошу тебя! Молю тебя, пусть будет так!
Его уже ждали в машине, но Дэмьен никак не мог отойти от могилы. Воспоминания давили его. Ведь мать всегда была одна... Все это время она терпеливо и покорно ждала, пока Дэмьен вернется. Почему же все теплые человеческие чувства ограничились в нем хранением в бумажнике той самой церковной карточки: «Помни...»?
Каррас вернулся в Джорджтаун к обеду, но есть ему совершенно не хотелось. Дэмьен слонялся взад-вперед по комнате. Приходили с соболезнованиями знакомые иезуиты, обменивались с ним парой фраз, обещали молиться за нее и уходили.