— Мамочка, останови его! —визжала девочка.— Останови его! Он хочет меня убить! Останови его! Остано-о-о-о-в-и-и-и-и-и-и его-о-о-о-о, ма-а-а-а, ма-а-а-а!
— Крошка моя! — зарыдала Крис и закусила кулак. Она умоляюще посмотрела на Кляйна.—Доктор, что это? Что с ней происходит?
Врач растерянно покачал головой и, не веря своим глазам, продолжал наблюдать за Реганой. Она то поднималась над постелью, то, задыхаясь, падала на кровать, будто невидимые руки хватали ее и подбрасывали снова и снова.
Крис дрожащей рукой прикрыла свои глаза.
— О Боже, Боже,—прохрипела она,—доктор, что это?
Неожиданно движение прекратилось, и Регана закрутилась на кровати. Глаза ее закатились, и теперь были видны одни белки.
— Он сжигает меня... сжигает меня! — стонала девочка.—Я горю! Горю!
Она начала быстро сучить ногами. Врачи подошли поближе и встали по обе стороны кровати. Дергаясь и извиваясь, Регана выгнула шею и запрокинула назад голову. В глаза врачам бросилось ее распухшее горло. Она начала бормотать что-то странным грубым голосом, исходившим, казалось, из груди.
— ...откъиньай... откъиньай...
Кляйн нащупал ее пульс.
— Ну, маленькая, давай посмотрим, что с тобой случилось,—тихо предложил он.
Вдруг врач пошатнулся и отпрянул, чуть не упав на пол. Регана неожиданно села и оттолкнула его с такой силой, что он отлетел в другой конец комнаты. Лицо ее было искажено злобой.
— Этот поросенок мой! — взревела она.— Она моя! Не прикасайтесь к ней! Она моя!
Регана визгливо рассмеялась и упала на спину, как будто ее кто-то толкнул.
Крис, задыхаясь от слез, выбежала из комнаты.
Кляйн подошел к постели. Регана нежно поглаживала свои руки.
— Да-да, ты моя жемчужина,—тихо напевала она тем же странным грубым голосом. Глаза девочки были закрыты, и, казалось, она входит в экстаз:
— Мой ребенок... мой цветочек... моя жемчужина...
Потом Регана вдруг опять начала извиваться, выкрикивая лишь отдельные невнятные слова. Внезапно она резко села с беспомощным и испуганным выражением лица. Глаза девочки были широко раскрыты.
Она замяукала.
Потом залаяла.
Потом заржала.
Потом, согнувшись пополам, начала стремительно вращать свое туловище. При этом Регана тяжело и прерывисто дышала.
— О, остановите его! —рыдала она.—Пожалуйста, остановите его! Мне так больно! Заставьте его остановиться! Мне трудно дышать!
Кляйн не смог вынести это зрелище. Он взял свой чемоданчик, поставил его на подоконник и начал приготавливать все для укола.
Невропатолог оставался у кровати. Регана упала на спину, как будто ее снова кто-то толкнул. Глаза ее закатились, и, бешено вращая белками, она забормотала что-то низким, грудным голосом. Невропатолог склонился над ней, пытаясь разобрать слова. Потом он заметил, что Кляйн подзывает его к себе. Врач направился к окну.
— Я введу ей либриум,—зашептал ему Кляйн, поднося шприц к свету,—но тебе придется подержать ее.
Невропатолог кивнул. Он внимательно вслушивался в бред девочки, склонив голову в сторону кровати.
— Что она говорит? —еле слышно поинтересовался Кляйн.
— Не знаю. Какую-то чепуху. Бессмысленный набор звуков.
Такое объяснение ему самому не очень-то понравилось.
— Она произносит эти слова так, будто они что-то обозначают. Я ясно слышу ритм.
Кляйн кивнул ему, и они тихо подошли к кровати с обеих сторон. Когда они приблизились, Регана напряглась и застыла. Врачи понимающе переглянулись. Тело девочки начало изгибаться назад, как лук, в немыслимую дугу, пока голова не дотронулась до пола. При этом Регана оглушительно визжала от боли.
Врачи вопросительно взглянули друг на друга. Кляйн подал сигнал невропатологу. Внезапно Регана потеряла сознание, упала и помочилась на кровать.
Кляйн нагнулся и приподнял ей веко. Потом нащупал пульс.
— Она скоро придет, в себя,—прошептал' он.—По-моему, у нее обморок. Как вы считаете?
— Кажется, да.
— Давайте все же застрахуемся,—предложил Кляйн.
Он сделал ей укол.
— Что вы думаете? — поинтересовался у невропатолога Кляйн, прижав ватку к месту укола.
— Поражение височной доли мозга. Возможно, Сэм, что это шизофрения, но началось все слишком неожиданно. Раньше ничего этого не было?
Кляйн отрицательно покачал головой.
— Может быть, истерия?
— Я уже думал об этом.
— Естественно. Но ведь тогда получается, что она проделывает все это сознательн о.—Невропатолог недоверчиво покачал головой.—Нет, здесь явная патология, Сэм. Ее сила, бред преследования, галлюцинации. Да, при шизофрении все эти симптомы наблюдаются. Но такие приступы бывают и при поражении височной доли мозга. Здесь есть еще кое-что, что меня беспокоит...—Он не договорил и, задумавшись, поднял брови.