Ижак уронил дрова, которые набрал. Что-то случилось. Когда он и Рикман приехали сюда вчера, у него сложилось впечатление, что эта область была заброшена в это время года. Шум не должен быть здесь, и ему нужно посмотреть, что это было.
Он поплелся по тропинке к дороге и глубоко вдохнул через нос. Холодный воздух обжог ноздри, и он дотянулся до них, чтобы потереть рукой в перчатках, чтобы успокоить ледяную боль. В дополнение к аромату мокрого снега, он мог чувствовать слабый намек выхлопа автомобиля. Это был запах, которого он не ожидал, потому что хижина была спрятана в середине глуши, и дорога точно не была оживленной дорогой. Его тело застыло, и Ижак натянул пальто на шею. Кто-то был здесь с ним, и, хотя он хотел вернуться в хижину и позволить, кому бы то ни было замерзнуть в снегу, мужчина не мог заставить себя сделать это.
Если этот человек представлял для него угрозу, было бы лучше, если бы он знал и уничтожил его. Кто бы это не был, возможно, он нуждался в помощи. Хотя, только идиот поедет в такую погоду в сельскую местность.
Шум стих к тому времени, когда он добрался до конца тропинки и вышел на дорогу. Шум, который он услышал, был похож звук автомобиля, застрявшего в снегу. Ижак повернулся в том направлении, откуда, как он думал, раздался шум. Снег кружился вокруг него, но, по крайней мере, ветер дул в спину, и ему не нужно было идти против него. Лучше бы здесь был кто-то, кому нужна помощь, иначе он разозлится, что напрасно потратил на это время.
Мужчина прищурился, вглядываясь в снег, но едва мог видеть два фута перед собой. Напрягаясь, чтобы проникнуть в дымку белого, ему показалось, что он увидел, что-то светящееся красное впереди.
Снег хрустел под его тяжелыми ботинками, и он с трудом пробирался сквозь него. Теперь Ижак мог видеть машину, которая сползла с дороги и застряла в канаве. Какой-то дурак не справился с управлением и застрял.
— Идиот, — он остановился на секунду, уставившись на машину. Ижак мог просто оставить этого человека наслаждаться последствиями его глупости, но, когда вокруг него кружился снег, он понял, что не сможет этого сделать. Этот человек, возможно, глупо рискнул, но не стоило из-за этого терять свою жизнь. Что-то веское, должно быть, заставило его рискнуть ехать в такой снег. Либо он так глуп, как Ижак думал, либо у него проблемы. Он не мог с чистой совестью позволить ему замерзнуть здесь до смерти.
Одиночество не стоит того. Все, что он мог сделать сейчас, это надеяться, что сможет помочь выбраться из канавы и отправить его туда, куда он, черт возьми, ехал. Снег, кружащий вокруг него, сказал ему, что тот не доберется далеко, но он должен был попытаться убрать его со своего пути. В противном случае вынужден будет предложить этому человеку свое гостеприимство, пока не закончится плохая погода.
Мысль об этом провела хмурую линию между его бровями. Кто бы это ни был, лучше не быть болтливым типом, если он будет вынужден предложить ему место для отдыха. Даже до того, как Ижак уснул на несколько веков, он не был общительным. Его долгий сон вывел его из практики, и представление о том, что он может быть вынужден взаимодействовать с незнакомцем на время шторма, заставило его захотеть развернуться и притвориться, что он никогда не видел машину.
— Проклятие.
Мужчина потащился вперед. Кто бы ни был внутри, ему повезло, что он услышал, шум колес, когда водитель буксовал. В противном случае автомобиль вскоре был бы похоронен так глубоко, что было бы невозможно его увидеть. Водитель, конечно, проделал хорошую работу, чтобы так застрять.
На боковом стекле водителя скопился снег, и он протянул руку в перчатке, чтобы смахнуть его. Он хотел хорошенько разглядеть этого идиота.
Как только он очистил достаточно большой круг в снегу, чтобы увидеть, кто был внутри, то удивился. За рулем была женщина, лоб которой уперся в руль. Его сердце сделало небольшой скачок. Неужели так легко встретить женщину? Судьба решила быть доброй и бросить ее к его ногам?
Он покачал головой от этой мысли. Ижак сомневался, что судьба будет настолько щедрой, но странные вещи могут произойти. Он не знал пока, как вытащить ее из машины и пробиться с ней сквозь ветер и снег. Последнее, что он хотел — это замерзнуть до смерти, и он был уверен, что самоубийство не было причиной, по которой девушка была здесь в эту погоду. По крайней мере, сейчас перспектива предложить свое гостеприимство не казалась такой обременительной, как раньше.
Ижак снял перчатку и постучал в окно. Голова женщины вздрогнула, и сквозь дымку влажного стекла она повернула к нему самые голубые глаза, которые он когда-либо видел.