Через пару часов бивуак, ибо назвать это военным лагерем у меня не поворачивался язык, был разбит. Ближе к берегу, то тут, то там появились грязно-серые навесы из прохудившихся парусов, шалаши из шкур и жердей, палатки, иногда даже с искусно раскрашенным деревянным каркасом, а кое-где и разноцветные шатры с многочисленными флагами и баннерами. Всё это многообразие с отсутствием привычных для военного инженера элементов полевой фортификации являлось ужасом перфекциониста (иными словами: как бык поссал), не говоря про какие-нибудь удобства, подразумевающие канавы для сточных вод и выделение площадей для лошадей, а также загона для скота. Альбрехт Дюрер ещё не родился, а наработки римских легионеров уже позабыли. Последние купеческие ладьи сгружали остатки продовольствия и уцелевших паломников, которые радовались то ли окончанию затянувшегося перехода, то ли бочонкам с брагой, выставленным так сказать, на новоселье.
Свеи не подозревали, что в двухстах шагах от них, на противоположном берегу, за ними наблюдает парочка странно одетых людей, периодически прислоняя к глазам предмет, не похожий ни на что в этом мире.
– Лексей, ты посчитал сколько их?
– Тьфу, сбил со счёта, Пахом Ильич. Больше чем я ожидал. Суда весь берег заняли.
– Ничего, смотри, некоторые отходят.
– Да где отходят?
– Вон, с краю, видишь боров с крестом на брюхе, здоровый такой, на немца похож, в полон бы его взять. Левее от него шнека Хлёда отчалила, я этого купца знаю.
Пахом как-то нервно задвигался и хлопнул себя по шее. Насекомое, чудом пробравшееся через маскировочную сеть, избежав действия специальной мази, умудрилось впиться купцу в загривок. Пока всё это происходило, в указанном мне месте действительно две лодки отошли от берега и взяли курс к Ладоге.
– Почто он тебе взялся? Пленных, что ли, мало?
Ильич аж засопел, высматривая пухлого оккупанта, чья кота раздулась пузырём.
– Понимаешь, Сбыслав… в общем, мечта у него тайная есть.
Вскоре, оставив свой наблюдательный пункт, мы поспешили к лесу, где нас поджидали Кирьян с Семёном.
Одиннадцать сотен воинов, среди которых было восемнадцать рыцарей, начали военные действия против новгородских земель. И начали с банального убийства зайца. Пращник подбил «косого», когда тот подпрыгнул, да так ловко, что зверёк несколько раз перевернулся в воздухе. Это послужило началом к широкомасштабной охоте. Загонщики гоняли по полю зайцев, а несколько оруженосцев рыцарей соревновались в точном метании камней.
– Позвать ко мне Спиридона, – распорядился Фаси, устраиваясь на покрытой медвежьей шкурой лавке. – Гунгир, ты не чувствуешь странного запаха тут?
– Мертвечиной пахнет, похоже, сама Хейд[5] побывала здесь. – Кормчий ещё раз принюхался и прикоснулся правой рукой к груди, где в специальном мешочке надёжно был зашит амулет.
– Надо будет поставить мой походный шатёр, дышать здесь не могу. Пошли отсюда.
Ульф встал с лавки и направился к выходу, где нос к носу столкнулся со Спиридоном. Чертовски хотелось чихнуть, однако отпрянувший с дороги боярин сбил не только чих, но и мысли. Спустя мгновение свежий воздух сделал своё дело. В носу перестало свербить, а в голове наступил порядок. Да и полегчало как-то. Уставившись на Спиридона, он вспомнил, зачем его звал.
– Звал, ярл? – Глазки у боярина забегали, в памяти всплыла картина годичной давности, когда точно так же он столкнулся с женой ижорского кузнеца, именно в дверях.
– Где хлеб?
– На той стороне, вверх по течению, с полверсты. Людишек бы мне, одному несподручно. – Спиридон отчётливо помнил, что Пахом Ильич пригласил наёмников для охраны склада, но на этом внимания не заострял.
– Забери с собой весь сброд, который припёрся с монахами. От них всё равно пока толку мало, обустраиваться только завтра начнём, – ярл нагнулся к земле и поднял скатившуюся с крыши старую шишку, на кончике которой блестела серебряная капелька, – всё перенести сюда, под крышу. Выставишь охрану, взвесишь, а потом поговорим.
– Хотя бы три десятка воинов, – заскулил Спиридон.
– Одного хватит! Те, что были с тобой. – Фаси стал внимательно рассматривать капельку, игнорируя боярина. – Хм… тут даже шишки с серебряными зёрнами, богата земля, ох как богата.
К Ульфу подкрался монах, пытаясь подсмотреть, что за предмет, столь пристально изучаемый ярлом.
– Гунгир! Посмотри, это интересно. Может, нам стоит собрать все шишки в окрестном лесу? – Командир экспедиционного войска впервые улыбнулся за весь поход.
– Если б зёрна у всех шишек были из серебра, – верный друг вернул шишку своему ярлу и заулыбался в ответ, – то какие бы выросли деревья?