— Ты сможешь справиться с этим, брат? Ты сможешь дать ей то, чего она, возможно, хочет от тебя?
Ярость нарастала во мне и стиснув зубы, сказал:
— Все не так. Я бы не... Она не...
— Ты сможешь сдерживать пламя? Сможешь держать себя в руках, когда что-то пойдет под откос? Потому что Стикс убьет тебя, если ты причинишь ей боль.
Ощущая пламя под своей кожей, я дернул головой и наступал на АК, пока он пятился к стене. Подняв нож, я провел им по коже, чтобы высвободить пламя, прежде чем его стало бы слишком много, и я оторвал голову АК. АК просто стоял и ничего не делал. Когда кровь потекла, я посмотрел АК в глаза и сказал:
— Я, черт побери, не причиню боль Мэдди. Я лучше умру. Она останется со мной навсегда. В моем доме, рядом со мной. И ни один ублюдок не заберет ее у меня.
— Она переезжает к тебе?
— Она — моя, — прорычал я.
Грудь АК почти прижималась к моей, и я отпрыгнул в сторону, с ножом в руке.
— Флейм, сейчас ты звучишь, как настоящий безумец. Более безумный, чем обычно.
— Мне нужна Мэдди, — выплюнул я. Затем, представив ее лицо, улыбку, я опустил нож и добавил: — Она в моей голове все время. — Я посмотрел на АК и признался: — Я спал. Рядом с ней я спал без демонов в голове. И она пела мне. Для меня. Никто прежде мне не пел.
АК опустил голову и выдохнул:
— Бл*дь, брат.
— Она нужна мне, — я постучал по голове. — Здесь нужна мне. — Затем ударил кулаком в грудь рядом с сердцем. — И здесь. Здесь я тоже ее чувствую.
АК ответил:
— Ты не резал себя за столом в этот раз. Ты всегда, черт побери, это делал.
Я смотрел на него, ничего не говоря, и он кивнул.
— Малышка, верно?
Я опустил взгляд на руки, по которым текла кровь, и сглотнул.
— Она успокаивает его. С ней оно не горит. Я спал... Я не могу без нее.
— Бл*дь, — снова сказал АК и щелкнул пальцами, чтобы я на него посмотрел. — Послушай меня, Флейм. Ты слушал меня, когда был щуплым семнадцатилетним ребенком, и мне нужно, чтобы ты послушал меня сейчас. Если ты опять слетаешь с катушек, можешь найти меня. Если снова тебе сносит бошку, ты находишь меня. Малышка хочет быть рядом с тобой, когда большинство сучек бежали бы без оглядки в другом напаравлении. Для вас обоих это очень важно. Я не хочу, чтобы ты причинил ей боль или себе. Потому что, если ты сделаешь ей больно, Стикс вышвырнет твою задницу из МК, а мы оба знаем, что ты нуждаешься в нас. Ты не выживешь снаружи без нас. Мы договорились?
Я услышал его слова. Я знал, что не сделаю больно Мэдди, но все равно согласился.
АК выдохнул:
— Мне было тяжело видеть тебя слетающим с катушек, брат. Понятия не имею, что утихомирило тебя, и уверен, что ты, на хрен, не собираешься делиться, но чертовски здорово, что ты вернулся. — Он улыбнулся и добавил: — Трио должно было воссоединиться. Викинг — гребаный кошмар сам по себе.
— Кто-то назвал мое имя? — повернувшись к двери, мы увидели, что Викинг застегивает ширинку.
— Легок на помине, — пробормотал АК, когда Викинг положил руку ему на плечо. АК посмотрел на нее и сказал: — Лучше бы она не касалась твоей песчаной змейки.
Викинг убрал руку и пихнул АК.
— Это чертова анаконда, и ты знаешь это.
АК дернул подбородком, игнорируя Викинга.
— Мы снова едины, Флейм?
Крепче обхватив нож, я чувствовал пламя под кожей. Мне нужна была Мэдди. Прямо, бл*дь, сейчас.
— Флейм? Мы едины? — повторил АК.
— Едины, — ответил я, развернулся и покинул комнату.
Проходя через клубный дом, я не обращал внимания на братьев, вместо этого направился к выходу и к коттеджу Стикса.
Переходя на бег, я мчался через деверья туда, где должна быть Мэдди. Мэй и Лила сидела на стульях, но их младшей сестры с ними не было.
Я осмотрел взглядом поляну, но Мэдди нигде не было видно.
— Где Мэдди? — спросил я.
— Она собиралась ждать тебя в твоем коттедже, — ответила Лила.
Я развернулся и снова помчался через деверья, я бежал, пока впереди не замаячил мой дом. Когда ворвался внутрь, то сразу увидел Мэдди на единственном сидячем месте в моем доме — у большого окна.
Мэдди переоделась, на этот раз на ней было белое платье без рукавов. И длинные волосы были заколоты сзади. Она снова рисовала.
Услышав шаги, она повернула голову и при виде меня подскочила, ее зеленые глаза расширились, и она прошептала мое имя:
— Флейм... — и затем напряжение покинуло ее тело.
Я весь напрягся, когда ее щечки порозовели.
Мэдди закрыла альбом и положила карандаш на подоконник. Затем встала со стула и направилась ко мне. От нее пахло клубникой. То, чем она мылась, имело запах клубники.
— Ты здесь, — сказал я, будто убеждая самого себя. Мэдди посмотрела на меня и улыбнулась.