Никакой реакции. Она была жива. Я касался ее, и она осталась жива.
Сделав глубокий вдох, Мэдди коснулась кожи моего запястья, отчего я застонал. Мое тело одновременно пыталось и оттолкнуть ее и прижать ближе.
Мне хотелось большего.
Мой член упирался в ширинку кожаных штанов, от ощущения прижатого ко мне тела Мэдди. Ее маленькие пальчики гладили мою кожу, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы удержаться от желания перекатиться на нее сверху и сделать своей.
Но я не знал, как смогу сделать это. Касаться и целовать ее — это одно, но по-настоящему трахнуть?
Я был не уверен, что мы оба пойдем на это.
Мэдди вздохнула, и потеревшись щекой о мою грудь, сказала:
— Я никогда... никогда не думала, что подобное случится. С нами... — Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Ее щеки были пунцовыми. Убрав руку с ее спины, я медленно коснулся ее кожи лица. Ресницы Мэдди затрепетали, когда я полностью обхватил ладонью щеку.
И затем она улыбнулась, успокаивая пламя в моей крови, заменяя его... ничем. Именно этой пустоты я и хотел. Я не хотел ничего ощущать под своей кожей.
Мэдди потерлась щекой о мою ладонь, и я не мог перестать пялиться на нее надо мной, в то время как ее нежная щечка утопала в моей ладони.
— Тебе нравится? — спросил я, зная, что это правда, потому что у нее покраснели щеки.
— Да, — ответила она и замерла. Мое сердце остановилось в панике. Я подумал, что что-то не так, но затем Мэдди медленно опустила голову и коснулась губами моих. Затем быстро отстранилась, но держа голову опущенной. — Но это мне нравится больше.
Мой член дернулся в штанах, и я знал, что он упирался ей прямо в ногу. Мэдди покачала головой.
— Я... я не думаю... Я н-не знаю... если... — она задрожала и добавила: — могу ли я зайти так далеко.
Из моего тела ушло напряжение, и я ответил:
— Я тоже.
Мэдди встретилась со мной взглядом и кивнула.
— Но мне нравятся твои прикосновения. С тобой я чувствую себя в безопасности.
— Ты охлаждаешь мою кровь, — ответил я.
Мэдди прикоснулась рукой к моей щеке и начала водить пальцами по моей бороде.
— Твоя борода мягче, чем я себе представляла. А кожа более гладкая. — Она склонила голову набок. — Когда рисовала, я представляла, каким будет твое тело под моими прикосновениями. Я проводила часы у окна, думая, как все это будет в реальности. Даже в самых смелых мечтах я не думала, что между нами будет подобное. Я рисовала то, что хотела, но всегда считала это невозможным. Сейчас... сейчас я не могу поверить, что это стало реальным.
Я подумал о ее черно-белых рисунках, особенно о том, где я стою, обнимая ее за талию, а ее голова покоится у меня на груди.
— Мне нравятся твои рисунки. Я не знаю, что чувствуют люди, пока они не говорят мне об этом. Не понимаю, что происходит, когда меняются выражения их лиц, пока они не говорят мне, о чем думают. С тобой то же самое, но благодаря рисункам, я знаю, чего ты от меня хочешь. Могу видеть, чего ты хочешь от жизни. Могу видеть, что ты желаешь моих прикосновений, что хочешь выходить на улицу без страха. Что хочешь остаться со мной, держать меня за руку снаружи, среди людей.
Я привлек Мэдди ближе, с рукой на ее лице, и сказал:
— Я хочу понять тебя, Мэдди. Хочу узнать твой мир.
Мэдди посмотрела мне в глаза и сказала:
— Он очень прост. Он — это я. Мой мир — это любовь к моим сестрам, к рисованию... — она сглотнула и опустила голову, — и мой мир — это то, что я чувствую к тебе. — Последняя часть фразы была едва слышным шепотом.
Мое сердце барабанило в груди, когда я спросил:
— Что ты чувствуешь ко мне?
Мэдди начала очерчивать татуировку пламени на моей шее, которая тянулась к груди. Она водила пальчиком по чернилам, пока не остановилась возле моего сердца.
— Ты — мой якорь. Ты — тот, которого я должна была найти на этой Земле. Ты — мой единственный. Только ты можешь понять меня, Флейм. Больше никто. Ты всю жизнь был потерянным, не понимая людей, но со мной ты всегда знаешь, как сделать меня счастливой. Как сделать так, чтобы я чувствовала себя в безопасности.
Мой желудок сжался от этих слов. Только ты можешь понять меня...
Она не смеялась надо мной. Мэдди улыбалась мне, потому что хотела меня.
Я, бд*дь, не мог в это поверить.
И она была такой красивой. Большие глаза, полные губы, покрасневшие щечки. Я знал, что хочу любоваться ею вечно. Но ее волосы были собраны вверх, а я очень хотел их коснуться.
Вытянув руку, я положил ее на затылок Мэдди и сказал: