— Распусти волосы.
Мэдди подняла голову и начала вытаскивать шпильки из волос. Через пару секунд ее густые темные волосы спадали по плечам. Мягкие кончики касались моей груди. Я провел пальцами через пряди, пробуя их на ощупь.
Мэдди вздохнула. Я знал, что она наблюдает за мной, слегка склонив голову набок. Я поднес ее волосы к носу и вдохнул аромат. Клубника.
Тишина окутала нас на пару минут, пока я гладил ее волосы, затем Мэдди сказала:
— Я бы хотела лежать в твоей кровати.
Ее хрупкое тельце нависало надо мной, и она поднесла мою руку к своим губам.
Я сказал:
— Я не сплю в своей кровати. Я сплю на полу. — Резко вдохнул, думая о подвале. — Я должен спать над люком.
Мэдди хлопала глазами.
— Ты не должен спать на холодном полу. Ты заслуживаешь большего. Заслуживаешь спать в кровати... со мной...
Я покачал головой, вспоминая те годы, когда сидел на грязном полу подвала, в темноте с ножом, а он толкался в меня сзади. И затем та ночь, крики... ночь, когда мои прикосновения причинили боль моему брату, когда зло вышло наружу.
Мэдди положила руку мне на щеку, из-за чего я вздрогнул.
— Нет, Флейм. Не вспоминай об этом. Останься со мной. Доверься мне. — Она прижала мою руку к своему сердцу. — Мне не больно. Твои прикосновения не делают мне больно.
Я смотрел через ее плечо в направлении спальни, и, стиснув челюсти, кивнул. Мэдди протяжно выдохнула. Мы поднялись на ноги и направились к двери, переступив порог.
Руки Мэдди дрожали, когда она взбиралась на маленькую кровать. Мэдди пятилась назад, пока ее спина не оказалась прижата к стене. Я последовал за ней на матрас. Улегшись на бок, я смотрел на Мэдди, испытывая чертов дискомфорт из-за нахождения в этой кровати.
— Флейм, — позвала Мэдди. — Сосредоточься на моей руке в своей, — продолжила она, переплетая свои пальцы с моими. Я уставился на наши руки, когда свободной рукой она провела по шраму на моем животе. — Откуда он?
Я зажмурился, ощущая, как клыки змей погружались в мою плоть. Пастор Хьюз объявил, что я грешник, что зло течет по моим венам, потому что я отсталый. Потому что веду себя так.
— Флейм? — настаивала Мэдди. Я резко открыл глаза.
— Змея, — прохрипел, — змея, которую положили на меня в церкви. Змея, из-за которой все поверили в мою грешность. Доказавшая, что в моей крови адский огонь.
— Я не могу представить... — покачала Мэдди головой.
— И люди кричали. Они пали на колени вокруг меня, молясь о моей душе. Потому что я — зло. Потому что зло в моей крови.
Мэдди покачала головой.
— Они ошибались.
Мэдди придвинулась ближе, и водя пальцами по моей щеке, заявила:
— Вот почему ты приехал за мной в церковь в тот день? Боялся, что они сделают мне больно, как тебе?
Я свел брови вместе, не понимая.
— В вашей церкви этого не делают? — я искал ложь в глазах Мэдди.
— Нет, — ответила она тихо, — в этой церкви ко мне не прикасаются. Только... — она сделала глубокий вдох, — только в Ордене мне причиняли боль. Но эта церковь лучше. Я сижу у статуи и слушаю музыку хора. Мне не причиняют вред. Я могу побыть одна.
Я покачал головой, каждый мускул моего тела напрягся от ее слов.
— Я не понимаю. Мне причиняли боль в церкви.
Мэдди покачала головой.
— Нот, Флейм. Я верю, что твоя церковь и наша община — другие. Там причиняли нам боль. Но в большинстве других этого не делают. — Я свел брови вместе, а Мэдди невесело рассмеялась. — Правда в том, Флейм, что я больше не верю в Бога. По крайней мере, мне так кажется. Со мной случилось слишком много всего, чтобы верить, что существует какая-то величественная сила, которая наблюдает за мной, защищает. Я теряю свою веру. Но я хожу в церковь, чтобы отсрочить удушающее одиночество, которое сопровождает меня, пока я сижу в комнате в доме Мэй.
Взгляд ее зеленых глаз не покидал мой, когда она призналась:
— Тебя не было неделями. Тебя не было под моим окном, и я не могла справиться. Ты стал центром моего мира. Моим днем и ночью, пока выхаживал под моим окном. Но затем тебя подстрелили, и ты исчез из моей жизни. Я не знала, что делать. Поэтому присоединилась к Мэй и Лиле в церкви. Я пыталась молиться о твоем возвращении, но с каждым днем теряла веру, когда возвращалась домой и тебя там не было. Поэтому продолжала ходить. Я ходила туда слушать музыку. Сидеть и наблюдать, как люди живут своими жизнями, пока я продолжала существовать в тени.
Мэдди притянула мою руку к своему лицу, к щеке.
— До того дня, как я услышала, как ты кричишь мое имя снаружи. И ты вернулся. Мое солнце, мой свет. Ты вернулся. — Уголок рта Мэдди приподнялся. — И теперь мы здесь. Прикасаемся друг к другу. Мы в месте.