Она заплела во французскую косичку свои длинные, золотые с медовым отблеском волосы. Уделив какое-то время косметике и выбору туалетной воды, она уже летела к джипу, который в доли секунды ринулся в сторону дома хирурга. Брин очень хотелось побыстрее увидеть своего друга. Это было вполне естественным, ведь Алекс многое пережила за последние две недели, и единственный близкий ей человек, понимал, как нужен ей в данный момент. Смерть пациента, звонок родных, и еще что-то, о чем Брин еще не знала. Теперь в голове блондинки таилась надежда, что Алекс откроется полностью.
Когда Алекс открыла дверь, она была одета в белые джинсы и белый топ. Тонкие ступни были босы, как, впрочем, и всегда.
"Привет, проходи". – Как только дверь достигла косяка и оказалась закрытой, Алекс притянула к себе девушку и заключила ее в крепкие объятия.
"Прости…" – шептала голубоглазая девушка, пряча свое лицо в волосах подруги.
"Ты все еще злишься?" – спросила она голосом обиженного ребенка, а не холодного хирурга.
Брин прижалась к подруге еще теснее.
"Лекс, как я могу злиться?" – мягко ответила она.
"Ты довольно жестко повела себя, как будто все еще злишься… Ты знала об этом?"
Алекс с грустью улыбнулась. Затем нежно коснувшись руками лица Брин, она наклонилась, и их губы слились воедино. Поцелуй становился все более страстным и откровенным. Когда поцелуй иссяк, девушки не разнимали объятий, и каждой из них почему-то не хватало кислорода.
"Ммм… Может бокал вина?" – Спросила Алекс, когда поняла, что обе они пытались восстановиться общее спокойствие.
"Да… Стаканчик вина бы не помешал" – Ответила Брин, единственное, чего она хотела в этот момент – это замедлить ритм сошедшего с ума, бьющегося быстрее положенного, сердца.
Когда девушки пришли на кухню, Алекс наполнила два бокала Merlot.
"Брин… Ты должна знать, что чего я не хочу и захотеть не могу – это сделать тебе больно". – Хирург сделала глоток вина. – "Ты даже не представляешь, насколько ты важна для меня".
Зеленые глаза блондинки пристально смотрели в голубые.
"Есть кое-что, о чем я хочу тебе сказать". – Алекс начала заметно волноваться.
"Но прежде чем я это сделаю, тебе нужно узнать кое-какую правду о моем прошлом".
Брин с трудом сглотнула. – "Продолжай… Я слушаю тебя".
"Мне… Было бы удобнее на крыльце. Давай пойдем туда".
Взяв бокалы, девушки переместились на веранду, где сели рядом друг с другом, готовые к разговору. Алекс осушила свой бокал до дна. Перевела дыхание и заговорила.
"После того, как я все скажу, я пойму любую твою реакцию… Даже если ты уйдешь" Такой уязвимой хирург себя никогда не чувствовала.
"Выбрось эту идею из своей головы, нет шансов". – Брин взяла в ладонь руку своего друга и поцеловала ее.
Алекс набралась смелости.
"Брин… Причина, по которой я сегодня разозлилась на тебя…" – Девушка подавила в себе распирающее ее грудь рыдание.
"Однажды я отказалась от собственного ребенка". – Алекс закрыла лицо рукой.
"Только не бросила, а просто отказалась его рожать, воспользовавшись услугами соответствующего врача".
Голос девушки задрожал, а ладонь, что находилась в руке Брин, начала леденеть.
От удивления у блондинки приоткрылся рот. Но взяв себя в руки, она, наконец, начала целовать дрожащую ладонь подруги в знак принятия и понимания. А Алекс пыталась сопротивляться накатывающим на нее слезам. Но лишь Брин замечала, как их было много и как трудно было все это сдерживать в себе. Брин более всего в этот момент хотела, чтобы Алекс выпустила сидящего в ней демона, который заставляет боль накапливаться. Но хирург поборола в себе слезы, сделала глубокий вдох, и вот уже на ее лице воцарилось спокойствие.
"Милая, ты хочешь рассказать об этом?"
Алекс кивнула.
"Прежде чем ты продолжишь, я хочу чтобы ты знала, что между нами ничего не изменилось".
Алекс вздохнула, после чего начала дрожать ее нижняя губа. Но вновь возобладало спокойствие, и она продолжила: – "Около трех лет назад, моими спутниками были лишь пустота и тоска. И я поняла, что необходимо позволить себе хоть какое-то расслабление. Тогда я вышла с человеком из госпиталя с работы. Мы хорошенько выпили, и…" – Алекс склонила голову. – "Закончили вечер мы в постели".
Брин была слегка сконфужена – "А я подумала…"
"Я… Я никогда не позволяла себе признаваться в своей гомосексуальности, хотя я, очевидно, была такой всегда. Хотя у меня и было более чем несколько женщин за всю мою жизнь… Хотя я поняла, что делала это все назло Оливии". – Алекс горько рассмеялась.
"Смешно, но она об этом никогда не подозревала".