"Нет, ты не должна оставаться одна. А собираюсь быть рядом и помогать тебе до тех пор, пока не буду убеждена, что с тобой все в порядке. Окей?" – Зеленые глаза девушки наполнились теплотой и беспокойством.
"Окей" – Алекс слабо, еле заметно улыбнулась, и снова закрыла глаза. Брин присела рядом со своей пациенткой на пол. Она начала протирать лицо и шею девушки мокрым полотенцем, убирая волосы, которые падали ей на лоб.
То, как нежно оказывала помощь Брин, приводило Алекс в чувство и девушке становилось заметно лучше. Алекс вообще не привыкла, чтобы ей кто-то помогал, и уж тем более, заботился так, как это делает Брин. После того как Брин ушла за лекарством, Алекс побежала в ванную, чтобы ее стошнило всем тем, что она успела съесть за день. Это, конечно, причинило ее голове неописуемую боль. Даже учитывая, что она никогда не подпускала никого к себе, она ненавидела свое одиночество и свою болезнь. Иметь Брин рядом, чувствовать что она на ее стороне, было очень приятно. И это даже ослабляло боль, делая ее более терпимой.
"Как самочувствие?" – Спросила девушка, в очередной раз, протерев лоб хирурга полотенцем.
"Лучше, можно сказать меня почти не тошнит. Думаю, лекарства должны подействовать. Спасибо тебе за все". – Девушка еле улыбалась, смотря на Брин.
"Не за что, теперь давай ты не будешь мерзнуть, сидя на жестком полу, и отправишься в постель. Ты едва можешь открывать глаза, ты еще очень слаба".
Алекс кивнула и позволила Брин помочь ей встать, медсестра оказалось неожиданно сильной.
Когда они добрались до постели, Брин скинула покрывала и помогла Алекс сесть. Она сняла с девушки джинсы и уложила ее, оставив на ней только футболку и нижнее белье. Брин накрыла девушку одеялом, и взбила ее подушки.
"Так лучше?"
"Ммм… Намного удобнее". – Ее веки с трудом поднимались. Она, казалось, боролась со своим желанием спать.
"Засыпай, а я побуду рядом с тобой".
"Спасибо, и пожалуйста, чувствуй себя как дома" – Голубые глаза закрылись, и Алекс очень быстро уснула.
Брин же сидела рядом и наблюдала за спящей девушкой, за ее красотой. Доктор Александра Морган всегда была для нее строгой и серьезной, лишенной эмоций и чувств женщиной, а это был первый раз, когда Брин увидела в ней мирного, со своими слабостями человека.
Может быть, я не откажу Алекс в ее гостеприимстве, и найду себе какое-то применение в доме. Она пошла на кухню в поисках закуски. Молодая женщина вообще была склонна есть фаст-фуд, если нервничает. Заглянув в холодильник хирурга, она обнаружила все виды напитков, которые только могла представить. Был широкий выбор молока, яблочного сока, несколько видов коктейлей, кофейный напиток, имбирное пиво, две бутылки Шардоне. И к несчастью, единственная еда, которая была в холодильнике – это немного очень жесткого салями и сыр Gauda. Девушка выбрала себе бутылочку персикового коктейля и заглянула в кухонный шкафчик. Открыв его, она обнаружила много шоколада, пшеничного печенья и других сладостей.
"Ммм… Мое любимое". – Брин потянулась за печеньем. Открыв упаковку, и положив два кусочка печенья на блюдце, девушка решила обосноваться в кабинете.
"Что же, у нее, несомненно, хороший вкус на сладкое". – Брин посмеивалась сама над собой, хрустнув печеньем. – "Вообще-то у нее хороший вкус во всем…"
Перекусив, девушка отправилась на кухню и вернулась в кабинет в поисках того, чтобы ей почитать. Она была одним из тех читателей, которые никогда не утолят свой литературный голод, она постоянно училась выбирать слова в газете, которые ей были знакомы еще в нежном двухгодовалом возрасте. После операции, которую ей сделали, Брин постоянно читала что-то, даже на упаковках лекарств. Когда она была ребенком, ее IQ оценили как патологически высокий. Но, несмотря на высокий интеллект, она была шибутным, не всегда послушным ребенком, никогда особо не думающим на сколь-нибудь серьезные темы. "Надеюсь, Алекс не запрещала мне входить в ее кабинет" – подумала Брин. – "И она сказала, чтобы я чувствовала себя как дома…"
Кабинет Доктора Морган был лаконично, но при этом со вкусом оформлен. Полы были с отшлифованным деревянным покрытием, в центре лежал розоватого цвета круглый коврик. Стены были покрашены в мягкий серый цвет и покрыты дипломами и наградами разного вида. Основным украшением, и вообще центром комнаты, был античный стол, его в свою очередь, украшали несколько фотографий. На одной фотографии был красивый мужчина, который выглядел лет на тридцать-тридцать пять. На его руках, очевидно, была маленькая Алекс. Она была живым портретом человека, которые ее держал, явно, что он ее отец. Они выглядели такими счастливыми в компании друг друга, что Брин не могла оторвать глаз от фотографии. Оба человека на ней казались такими до боли знакомыми.