Я хотела бы спросить его, но в то же время боюсь услышать ответ. Поэтому я, как настоящая мазохистка, следую по тому пути, что он предлагает. И пусть он дает мне многое, но есть кое-что, что мне нужно еще.
Я просто хочу быть сильнее. Хочу быть способной подняться и уйти, перестать быть такой чертовски жалкой с мужчиной, который, я уверена, меня больше не хочет.
А хуже всего то, что я поняла, что влюбилась в него.
Знаю-знаю, правда.
Вы думаете, что я уже должна была выучить свой урок.
Но сейчас неважно, могу ли я рассказать ему о своих чувствах, и как это отразится на мне. Не важно, если его голова занята тем, как избавиться от меня.
Было бы лучше, если бы он не так много обо мне знал. Его знание делает меня беззащитной.
Я знаю, что должна сделать — собрать вещи и уехать отсюда. Остановиться в каком-нибудь другом месте. Но сказать легче, чем сделать.
А еще мне надо взять себя в руки и посетить последнюю Анну Монро из списка. В этот раз не будет Джордана, чтобы держать меня за руку, и именно поэтому этот визит пройдет в миллион раз труднее. Полагаю, он, и правда, тот человек, каким он сам представился в самом начале, — человек, не способный на длительные отношения. И не важно, как сильно часть меня хочет, чтобы он изменился, — сигналы, посылаемые им, говорят, что ничего не изменилось.
Да, он говорит, что хочет меня. Но только тогда, когда оказывается или вот-вот окажется внутри меня. И я — лучше, чем кто-либо другой — знаю, что мужчина во время секса скажет то, что он не думает на самом деле.
Вчерашняя ночь ничем не отличалась. Я проснулась рано утром и не нашла Джордана в постели рядом со мной, а вместо него на месте, где он заснул, лежал растянувшийся и храпящий Дозер.
В конце концов мои любопытство и досада взяли верх над моей гордостью. Я обыскала весь отель, но без успеха. Потом я нашла его сидящим на настиле возле озера с бутылкой пива.
Я подошла к нему и стала между его ног, поедая его взглядом. Его руки скользили вниз по моим бедрам, пальцы впивались в кожу. Его голова была опущена, словно ему было трудно посмотреть на меня.
Я запустила пальцы в его волосы, молча моля его поговорить со мной и желая услышать только одно.
Его рука скользнула вверх и обхватила мою руку. Он потянул меня вниз так, чтобы я села к нему на колени . Я прислонилась спиной к его груди, и он обнял меня за талию, одновременно делая глоток пива.
— Почему ты здесь в такое время? — спросила я; мои слова долетели до озера и растворились в ночи.
Он уткнулся носом в мою шею и выдохнул.
— Не могу заснуть.
Я взяла пиво из его рук, выпила глоточек и отдала обратно.
— В чем причина твоей бессонницы?
Он поставил бутылку рядом с собой и протяжно вздохнул.
— Ни в чем.
Ни в чем!
Разгневанная, уставшая и полностью выведенная из себя его нежеланием говорить, я поднимаюсь на ноги.
— Если ты меня, Джордан, больше не хочешь, не хочешь того, что у нас сейчас есть, просто так и скажи! Просто… пожалуйста, закончи… это!
Я разворачиваюсь на каблуках и бегу обратно в отель.
Он ловит меня на крыльце, прямо возле входной двери, после чего закрывает открытую мною дверь. Становится позади меня и прижимается своей грудью к моей спине.
— Я хочу тебя, — резко говорит он в мое ухо, — ни одну треклятую секунду не думай обратное. Я хочу тебя больше, чем кого-либо за всю свою жизнь.
— Так почему все так происходит? — растерянно спрашиваю я, тяжело дыша. Мое сердце тяжело бьется в груди.
— Все так — это как?
Я поворачиваюсь, мои руки по обе стороны от дверной ручки, и я облокачиваюсь на дверь.
— Ты ведешь себя по-другому… Отдаляешься от меня… Я знаю –ты что-то скрываешь.
Его глаза закрываются, словно ему больно.
— Тебе не из-за чего переживать.
Своей рукой я дотрагиваюсь до его руки и обхватываю его ладонь своими пальцами.
— Я просто хочу, чтобы ты поговорил со мной, — я сжимаю его руку, пытаясь вызвать его на разговор.
Его глаза открыты, смотрят вниз на наши переплетенные руки.
Долгий вздох.
— Я поговорю с тобой… — он качает головой, — но не прямо сейчас… не сейчас, — похоже, он ни под каким давлением не собирается говорить со мной на эту тему.
Затем его руки оказываются на двери, по обе стороны от моей головы, а губы незамедлительно прижимаются к моим.
Я хочу оттолкнуть его, сказать, чтобы он поговорил со мной сейчас, а не потом. Что поцелуи не остановят того, что поедает его изнутри.
Но я этого не делаю. Потому что не хочу — никогда — останавливать его поцелуи.