Почему он здесь? Кто ему позвонил? Мия просила его?.. Просила их позвонить ему?
Меня охватывает боль, которая быстро сменяется гневом, отчаянием и разочарованием.
Форбс поворачивает голову в моем направлении. И видит, что я на него смотрю.
Кулаки сжимаются еще сильнее.
Я подхожу к нему.
— Ты Форбс?
— Ага, это я. А кто?.. — он никогда не закончит это предложение.
Потому что я с силой бью его.
Он падает вниз от одного удара. Что за слабак. Но я не прекращаю. Забираюсь на него, снова и снова бью и не могу, черт его возьми, остановиться.
Потому что все, что я вижу, — черный глаз Мии.
То, как он пытается ее изнасиловать.
Она, сама вызывающая себе рвоту. Она без сознания на полу ванной.
Когда я любил ее. Желал ее.
Чувствую только боль. Одну гребаную боль.
Она бесконечна, безжалостна. И я просто продолжаю ударять кулаком в его лицо, пытаясь освободить себя от этого груза.
Не знаю, остановился бы я когда-либо или продолжал бить его до тех пор, пока не убил бы, но у меня нет шанса это выяснить, потому что отец отрывает меня от него, вместе с персоналом госпиталя.
Требуется три человека, чтобы оттащить меня. Вот как далеко я зашел.
— Что за дерьмо! — захлебывается Форбс кровью. — Ты сумасшедший? Ты сломал мне нос!
— Это — меньшее, что тебя должно волновать, — рычу я. — Если ты снова подойдешь к Мие, я убью тебя, мразь!
Он застывает. На минуту. Руками он закрывает кровоточащий нос, глаза встречаются с моими. В них что-то отражается. Не знаю, что именно, но знаю одно — это мне не понравится.
Затем его рука опускается. И он усмехается.
— Мия хорошо и тщательно тебя обработала. — Я слышу отрывистый, дьявольский смех. — Она в этом хороша… играет жертву. И я вижу по твоему лицу, что ты трахал ее. Извини, что говорю тебе, но ты не первый и тем более — не последний.
— Ты гребаный лжец! — я бросаюсь на него, но меня останавливает отец и огромные охранники, так что я не преуспеваю.
— Отпустите. Меня. Дерьмо! — кричу я, пытаясь отпихнуть их от меня.
— Успокойся, черт возьми! — папа шипит в ухо. — Продолжай в том же духе, и они вызовут копов, если уже не вызвали. Они посадят твою задницу в тюрьму, и ты не поможешь Мие выйти отсюда.
Слова немедленно достигают цели, и я, услышав ее имя в этом контексте, медленно останавливаюсь.
— Ладно, — тяжело дышу, — ладно, ты можешь меня отпустить. Я не ударю его, — я пронзительно смотрю на него, — не сейчас.
— Джордан, — рычит папа.
— Что происходит?
Я поворачиваюсь и вижу, что к нам подходит доктор ПакКард. Она смотрит на Форбса, а затем на меня. И счастливой она не выглядит.
— Доктор ПакКард, этот мужчина только что избил джентльмена без причины, — говорит администратор, выглядя немного шокированным.
— Без причины?! Да вы издеваетесь! — ору я. — Этот ублюдок — вот причина, по которой Мия здесь.
— Я не видел Мию в течение двух недель…
— Да? И почему же это? — я подхожу к нему. Папины руки останавливают меня.
— Джордан, — говорит доктор ПакКард. — Вы напали на этого джентльмена?
Я презрительно усмехаюсь над определением.
— Ага, и сделаю это снова. С удовольствием.
Она поворачивается к Форбсу.
— Мистер?..
— Чэндлер, — кровь стекает вниз по его отвратительному лицу и на его примитивную рубашку стоимостью в сто долларов.
— Мистер Чэндлер, я вызову медсестру, чтобы вам помогли. Вы хотите вызвать полицию, чтобы доложить о нападении?
Его глаза смотрят в мои.
— Сделай это, — я делаю шаг вперед, отпихнув руку отца, лежащую у меня на груди, — и я сделаю процесс долгим. Я расскажу копам обо всем, что ты сделал с Мией.
Его глаза слезятся.
Ага, я знаю, что ты сделал, ублюдок.
— Нет, — он прочищает глотку, вытирая рот рукавом, — не хочу выдвигать обвинения. Мне не нужны все эти разборки. Просто держите этого шизика подальше от меня.
— Медсестра Калагхан, подойдите к мистеру Чэндлеру, пожалуйста, — доктор ПакКард зовет медсестру.
— Конечно, — медсестра подходит и отводит его в другой конец холла.
Мои глаза прикованы к его спине.
Доктор ПакКард становится передо мной и блокирует мой взор.
— Не знаю, почему это произошло, — говорит она низким голосом, — но если вы еще раз будете так вести себя в моей больнице, я сама вызову копов, и вы никогда больше не пройдете через входную дверь. Вы поняли?
Я вздыхаю.
— Да, понимаю.
— Хорошо. Потому что Мия проснулась и хочет увидеть вас.