И чтобы это сделать, мне понадобится помощь.
Доктор ПакКард также сказала мне о специальной клинике, где могут мне помочь. Она отправит меня к ним, но для лучшей работы я должна захотеть выздороветь — захотеть стать лучше.
И я хочу. Я готова стать лучше. Мне нужно стать лучше.
Сейчас доктор ПакКард звонит в клинику, чтобы узнать, есть ли у них свободное место для меня, поэтому мне остается сказать Джордану, что я ухожу.
— Как ты? — спрашивает он нежным голосом.
— Хорошо,— я смотрю на него. Его глаза — темные, глубокие и ищущие — не отрываются от моего лица.
Так больно на него смотреть. Каждый раз я теряюсь из-за любви, которую к нему чувствую, и из-за прошлого, которое он олицетворяет. Прошлое, которое должно было быть моим.
Смотрю вниз на свои пальцы, которые гладят рисунок на одеяле.
— Джордан… мне нужно извиниться за то, какой ты нашел меня в той комнате в мотеле.
— Я собираюсь остановить тебя прямо сейчас. Ты ни за что не должна извинятся. Я рад, что нашел тебя, и что ты в порядке,— его пальцы теребят край футболки. — Я — тот, кто должен извиняться, малыш. Ты бы не пошла туда в одиночестве, если бы я ничего не утаил. — Он проводит руками по волосам, вздыхая. — Боже, мне так жаль, что я не рассказал о своей маме.., — он останавливается.
Его мама. Точно, она была его мамой.
Он смотрит на меня. Его взгляд наполнен извинениями и сожалениями. Он сочувствует мне.
Жалеет.
Ненавижу жалость.
— Я просто… — выдыхает он. — Должен был сказать тебе о том, что Белль была Анной… и твоей матерью, — подчеркивает он. Его голос глубок и низок.
Я отворачиваюсь и смотрю в окно.
— Уже не важно.
— Нет, важно. И я хочу, чтобы ты знала, как мне жаль… за все. Знаю, ты мне не веришь, но я бы никогда не сделал что-нибудь, что причинит тебе боль. Я просто боялся сказать тебе правду. Боялся, что когда я это сделаю, то потеряю тебя, — он проводит пальцем по моей руке.
— Не надо, — я убираю руки.
Я должна защитить себя и свое сердце от его взгляда, наполненного болью.
Тишина между нами обжигает. Он закрывает лицо руками.
— Я потерял тебя? — его слова тихи, но боль в них сродни крику.
Я закрываю глаза, слезы обжигают мое лицо.
— Мне жаль, Джордан.
— Иисус… — он качает головой. — Просто скажи мне — это потому, что я скрывал все от тебя или из-за Белль?
— Не из-за тебя, а из-за меня…
— Не корми меня этой своей ерундой; «это не из-за тебя, а из-за меня» ! — он встает, отдаляясь от кровати.
Он чувствует гнев. Гнев — то, с чем я могу работать. То, что я понимаю.
— Просто правду, Мия. Ты можешь думать, что я не заслуживаю ее, но это все, о чем я тебя прошу.
Мои глаза встречаются с его.
— Прекрасно, — я подтягиваю ноги к груди. — Хочешь правду? Правда в том, что каждый раз, когда я смотрю на твое лицо, то вижу все, чего у меня никогда не было, — что она должна была дать мне, но вместо этого — дала тебе. Виню ли я тебя? Нет. Но это не изменяет того факта, что женщина, давшая мне жизнь, женщина, которая должна была быть моей матерью, решила быть твоей матерью. Она оставила меня с ним! — мой голос становится все громче, руки трясутся, но я не могу остановиться. — И я ненавижу то, как я себя чувствую из-за того, что знаю, что она выбрала тебя!
— Она не выбирала меня! — он бьет себя руками по груди. — Я не заставлял ее принять это решение… ты должна выслушать меня и понять…
— Нет! — я прижимаю руки к голове. — Ничего не хочу слышать! — я знаю, мои поступки не рациональны, но я не могу думать рационально сейчас. Могу только чувствовать.
— Ненавижу! Все ненавижу! Себя! — плачу я.
Джордан за несколько движений пересекает комнату и заключает меня в объятья.
То, что я чувствую из-за него…
Его теплота и сила.
Я, держа его футболку, сжимаю пальцы.
— Все дерьмо. Я дерьмо, — соплю я, отодвигаясь от него, не способная быть так близко к нему, зная, что я ухожу.
Не желая меня отпускать, он берет мое лицо в свои ладони.
— Ты не дерьмо, — он сгибает кончики пальцев над моими щеками, чтобы он вытереть мне слезы. — Поговори со мной, малыш. Позволь помочь тебе.
Из-за сокрушающего чувства трудно дышать.
— После всего, что я тебе сказала только что… Ты все еще хочешь быть со мной. Почему?
Его пальцы еще сильнее сжимают мое лицо. Глаза темнеют.
— Потому что я тебя люблю, Мия, — его глаза закрыты, будто ему больно.
Он любит меня.
Джордан прижимает свой лоб к моему, руки обхватывают мой затылок.
— Все не так, как я спланировал, знаю, но это правда. Я люблю тебя, — его дыхание опаляет мою кожу. Слова разбивают мое сердце. — Я знаю, это слишком скоро, и ты пытаешься справиться со многими проблемами, которые частично произошли из-за меня, но я хочу, чтобы ты узнала о моих чувствах прежде, чем решишь насчет нас. Я люблю тебя, Мия. Каждую часть. Худшую и лучшую. Сломанную, идеальную. Плохую, хорошую. Ты — все это вместе, малыш. Я люблю всю тебя.