Этой ночью она почти не спала, думая о предстоящей поездке на Кейп-Мэй. Да и сейчас ее мысли блуждали далеко от обсуждаемой научной проблемы, а были заняты исключительно вопросом, в чем она появится на свадьбе кузины Вейла. Но об этом она, конечно, ему не скажет, чтобы не потерять завоеванного упорным трудом уважения к себе!
К сожалению, ее ответ не убедил его.
– Ты уверена? – спросил он, продолжая сверлить ее взглядом своих умных глаз.
– Да, я уверена. – Фейт взглянула на часы. Начало восьмого. Если они закончат до восьми, она еще успеет пробежаться по магазинам, чтобы купить себе что-нибудь новенькое, в чем не стыдно появиться перед блестящей семьей Уэйкфилд.
Оглянувшись вокруг, Фейт поняла, что все собравшееся общество нацелено на плотную, продолжительную работу.
– У тебя свидание?
– Что?
Он произнес свой вопрос тихо, ей на ухо, а она от неожиданности взвизгнула, и несколько пар глаз посмотрели в их сторону, но так же быстро вернулись к работе.
– За последние пятнадцать минут ты уже третий раз смотришь на часы! Мы отрываем тебя от чего-то важного?
Вейл говорил негромко и доверительным тоном, но уши Фейт горели от стыда. Все остальные делали вид, что не обращают на них внимания и заняты целиком и полностью своей работой. Лишь один Маркус Фиш откровенно, с интересом наблюдал за ними. Фейт быстро отвела глаза от любопытного взгляда партнера Вейла. Отдел Маркуса Фиша специализировался на изучении рассеянного склероза, но, как только Вейл приступил к изучению болезни Паркинсона, используя новейшие методы исследований, Маркус добился включения его в команду коллеги в надежде воспользоваться их достижениями в своих целях.
– Нет, я занята только работой, она для меня важнее всего, – ответила она Вейлу и в доказательство тотчас же сделала замечание о неправильной регистрации сигналов от основных ганглий до моторной коры. Пусть не думает, что ее голова занята проблемой проведения уик-энда в доме его семьи! – Я еще не упаковала вещи для поездки, но это не имеет никакого значения!
Фейт не собиралась посвящать его в свои планы посещения магазинов, прогулки с Йодой, чтобы отдохнуть от общения с ним и набраться сил для предстоящего ей испытания свадьбой.
Машинально взяв чернильную авторучку, Вейл продолжал изучать свою подчиненную так, словно на ее лице вырос еще один нос.
– Ты действительно получила от Кей программу праздника?
– Да, твоя помощница работает очень эффективно!
Фейт очень любила Кей, считая ее более ценным сотрудником клиники, чем некоторые невропатологи или хирурги.
– Программа довольно стандартная. Завтра ночью репетиция, потом обед, в субботу свадебная церемония, после нее прием с шампанским, танцами и любованием закатом на берегу залива. – Он фыркнул. – Чтобы не вводить тебя в заблуждение, предупреждаю: у меня совершенно необычная семья.
– Иного я и не ожидала.
Вейл редко рассказывал о своей семье, но о них невозможно было не знать, потому что их имена постоянно мелькали в прессе. Его кузина Шерон несколько лет назад стала мисс Пенсильвания, приобрела скандальную славу, позируя топлес за баснословную сумму, которую потом передала в Нью-Йоркский фонд помощи вдовам и сиротам пожарных, а затем быстро лишилась своего титула. Один кузен был конгрессменом. Другой – сенатором. Мать Вейла возглавляла такое количество благотворительных фондов, что Фейт просто не могла все их запомнить.
Отец, умерший, когда Вейл был еще подростком, основал настоящую государственную империю. По-видимому, все Уэйкфилды были в высшей степени успешными людьми, и тот, что сейчас улыбался ей, не являлся исключением.
– Да? – Его глаза удивленно блеснули. – Тебя что-то смущает?
Ах, эта вечная болтовня!
– Да в общем-то ничего, я просто хотела сказать, что ты очень успешный человек с хорошими генами, – прошептала она, бросив подозрительный взгляд на молчаливую группу за столом. Опять Маркус наблюдает за ними! Она посмотрела на Вейла: – Эта черта у вас, конечно, преобладающая?
– Об этом я предоставлю судить тебе завтра вечером. – Наклонившись к ней, он озорно и опасно улыбнулся: – Так у меня хорошие гены?
Она сделала большие глаза.
– Почему ты спрашиваешь? Ты же сам знаешь, что это так.
– Верно. – Он улыбнулся еще шире.
Лицо у нее горело, в ушах звенело. Фейт продолжила изучать данные электроэнцефалограммы, которую держала в руках, сопротивляясь желанию снова посмотреть на часы или украдкой взглянуть на сидящего рядом с ней человека. Она чувствовала, как его взгляд пронзает ее, проникает в нее до глубины души.
Два часа спустя, выпив несколько чашек кофе, Фейт вертела шеей, пытаясь избавиться от растяжения мышц, которое получила, когда они изучали снимок последнего пациента на предмет недостающих деталей и пытались решить, имплантировать ли ему устройство.