Выбрать главу

Всё-таки добилась своего! Но чуть не погибла. Видимо, в сердцах капитан положил судно так, что я чуть не ссыпалась с рундука, еле удержалась!

Помню, как совсем уже тихо рассказывал Алекс, закрыв глаза:

— Помню, Америка, порт Балтимора, день святого Патрика! Мутная светло-зелёная волна, пиво в кают-компании специально зелёное, и всё зелёное! Эх! Была жизнь! — задохнувшись, он умолк. Я промакнула ему пот (через день дежурили с Эльзой, потом — вместе).

Снова кинуло. Его душа смотрела моими глазами. Всё зелёное — как сейчас. И тучи — зелёные, и солнце сквозь них — зелёное!

Совсем умирая уже, но чувствуя неловкость оттого, что расставаться на патетической ноте бездарно, с усилием произнёс:

— ...помню... в Греции были... там во всех лавочках... на каждом шагу... барельефы... из их раскопок... Во всех позах! С дымящимися ходили! Помню, отплывая, шутили... «Ничего нет в Греции... акромя эрекции!»

На этом — дыхание кончилось. Именно на этом! Ушел, сопровождаемый чувством глубокого возмущения! Так легче!

Снова кинуло... Ну? Может, и мне пора к нему? Я прилетела к лееру... метров восемь всего лететь — не больше. Но тут Александр Второй жахнул меня изнутри кулаком: «Еще чего! Не дури»!

И тут, как ошалелое, на секунду выскакивает солнце и светло-зелёный хвост, вешая занавес радужных брызг, перехлёстывает нос и летит ко мне как привет от одного вредного старикашки, который стал теперь богом моря и приветствует нас!

О, как он шёл тогда ко мне по горячему балкону — улыбаясь, протягивая руки, ожидая счастья!

Слезы и брызги.