Сейчас перед ним был тот, в котором и была зарыта собака. Куда вывести груз? И вспомнилось. Как-то попытались. Дело было зимой. Неподалеку от Владивостока устроили перевалочную базу: обустроили большую площадку без складов. И составами-вертушками перевозили груз туда, прикрывая его брезентом. Но при наступившем потеплении снег начал таять. Часть груза подмокла. Зачинателей НКВД пытались обвинить во вредительстве. На этом такая «выручалочка» заглохла. Но зачинатели-то, слава богу, остались, да и ветка с площадкой, наверное, сохранилась.
Позвонил начальнику железной дороги. Тот подтвердил. Поинтересовавшись в чём дело, замялся. Пришлось взять НКВД на себя.
- К вечеру «вертушку» подгоню, - тотчас заверил начальник железной дороги.
Организовать в порту аврал было, как само собой разумеющееся. Угроза: «партийный билет – на стол» уже не понадобилось. Все руководители предприятий и командующие понимали его без лишних слов. Правда, телефон, которым беспрерывно пользовался, показался ему нагретым. Так и сказал начальнику пароходства:
- Приходи ко мне, пожалуйста, Александр Афанасьевич, если не занят. Поговорить надо наедине.
- Тайна, покрытая мракам, - сказал тот в своей обычной манере. - Ждать себя не заставила. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет…
- Ну, это мы ещё посмотрим.
Александр Афанасьевич согласился и даже охотно, лишь безоговорочно потребовал:
- На стол поставить только нашу «Московскую» и «Жигулёвское» пиво нашего завода…
- Может быть, армянский коньяк «Пять звездочек»?
- Ни в коем разе! Коньяк да виски и у них есть. А вот сорокоградусной из нашей пшенички нет. Они на неё падки. Я знаю. Приходилось при её помощи цену сбивать, которой они оценивали свои бэушные суда.
- Ладно, вам виднее.
- При хорошей видимости, а пивом наведём туман.
- Как с закуской? В ресторанах сейчас кроме котлет из рыбы да картошки ничего нет…
- Ноу проблем! - сказал Александр Афанасьевич, вспомнив своё пребывание за границей, где каждый клерк пользуется этим ходовым утверждением.
- И ещё, в каком ресторане? Как вы считаете?
- В «Челюскине», - без промедления ответил Александр Афанасьевич.
- Почему именно в «Челюскине», а не в «Золотом Роге»? Насколько я знаю, он пользуется большей популярностью.
- Так-то оно так, но из его окон весь порт на виду, и вся наша затея будет бесполезна. Янки тоже не слепее нас. А из «Челюскина» кроме нашей Семёновской барахолки этот союзник ничего не увидит. Да и кок в «Челюскине» отменный – Мишка-китаец. Я его ещё с Добровольного флота знаю, работал у меня на судне. Из морской капусты свиную отбивную сварганит. А администратор – жена нашего моряка. Женщина – глаз не отведёшь. Особенно, когда захорошеешь. Я его доведу до такой кондиции, что она ему краше розы покажется.
- А сами выдержите? Всё-таки «Московская», - усмехнулся Николай Михайлович. - Да и годы… -
- Старая перечница и не то принимала, и, как видите, я перед вами. А для Родины здоровья не жалко.
Александр Афанасьевич, вернувшись к себе, вызвал молодых штурманов из отдела мореплаванья.
- Трепанга, мидий, гребешка и прочей живности достанете?
- Только из-под воды, - предупредил самый молодой.
- Остряк самоучка? - спросил Александр Афанасьевич, любивший скорых на затемнённую мысль.
- Нет! Опыт, - скромно ответил остряк.
- Он у нас человек-амфибия. С пелёнок ныряет, - объяснил другой.
- Добро! - Александр Афанасьевич посмотрел на морской хронометр, поблескивающий надраенной медью на стене возле карты обоих полушарий с красными флажками там, где находились в данный момент суда пароходства. - Пол вахты вам сроку.