Искать другое жилище пришлось после того, как Мир не вернулся из рейда — брат зарабатывал на жизнь искательством: в городе мало что производилось, и много нужного добывали на Пустошах, окружающих некогда огромный мегаполис. Оплачивались находки в зависимости от состояния и ценности вещей, но в целом искатели получали неплохо: хватало с избытком и Миру, и Ирме, и маме — пока она была жива. Её утащила тварь, затаившаяся в подвале дома на второй от центральной улице города. Очевидно, Мира тоже сожрали где-то на Пустошах. Для нынешних времён самая что ни на есть обыденность.
Так что Ирма за короткий срок лишилась не только своей семьи, но и средств к существованию: кроме обязательного для горожан налога на функционирование генераторов, брали плату за проживание в благоустроенных домах. Ирма не могла себе этого позволить и ушла, практически добрела до границы освещённости, обозначенной стёрто-алой демаркационной линией, как увидела неплохо сохранившееся строение. Никаких отметок о хозяевах на фасаде и у входа не обнаружилось, на двери в подвал висел нетронутый амбарный замок, а единственным жильцом приглянувшейся комнаты был огромный шестиногий паук — поначалу рассмотреть, оторвали ли две конечности или они просто не выросли, Ирма не могла, но теперь точно знала, что животное насилию не подвергалось. Значит, пришло откуда-то издалека — где мутации считались нормой. Именно мутации и привели к возникновению тварей: когда-то они были обычными живыми существами. Но потом всё разом изменилось.
Что творится за Пустошами, никто не знал: говорят, до катастрофы существовала глобальная сеть для обмена информацией — сейчас все сведения получали из книг и слухов. Только вот ни один обладатель длинного языка не решался заглянуть туда, где безраздельно властвовали твари. Для работы в полях приходилось зазывать повышенной оплатой — слишком опасно. Никого с той стороны тоже не приходило. И горожане не имели понятия, остались ли ещё люди.
Несмотря на перманентный кошмар, жизнь Ирмы налаживалась. Комнату она расчистила, дверь в подвал от греха подальше завалила разнокалиберным хламом. Хобби стало приносить доход — делала фигурки на заказ, что по меркам города было редкостью. Погасила многомесячный долг за электричество, а за материалы рассчитывалась с искателями в основном бартером. Много денег никогда не водилось, но на хлебе с водой, как раньше, не сидела и даже позволяла себе небольшой апгрейд внешности вроде ярко-розовой шевелюры.
Паук уходить из комнаты не собирался: со временем был поименован Серафимом и обзавёлся собственной банкой, из которой, впрочем, легко выбирался и куда-то отправлялся, вероятно, на поиски пропитания.
Затем пришёл Олег: положа руку на сердце, Ирма сначала незваного соседа побаивалась, но вскоре поняла, что он ей, несмотря на вспыльчивость, ничего страшного не сделает, да и вместе однозначно веселее. В общем, всё было не так плохо, как казалось ещё полтора года назад.
Олег тоже занимался искательством, но собирал вещи по велению левой пятки и очень многое оставлял себе, называя увлечение коллекционированием. Вне рейдов он приводил холодное оружие в божеский вид, читал книги и болтал с Ирмой.
На судьбу она не роптала, за исключением тех редких случаев, когда Олег вытаскивал её из дома ради своих идей. Последний раз это был забег на шут знает какой этаж небоскрёба: вид на город Ирме в итоге понравился, как и спуск по полуразрушенной лестнице, а вот во время подъёма она костерила Олега всеми известными нехорошими словами.
Сейчас, озираясь по сторонам, Ирма не расходовала ресурсы организма на возмущение: шла вместе с Олегом вдоль запустелой линии монорельса и банально ожидала, что из какой-нибудь тени на них выскочит тварь. Однако, к счастью, ничего подобного пока не случилось. Разбитые окна заброшенных зданий зияли пустотой, остатки асфальта потрескались и вздыбились, как глыбы при ледоходе на реке, поэтому светить приходилось в основном под ноги.
Когда-то люди ездили на супербыстрых поездах, жили в этих домах, работали и ничего не боялись. Для нового поколения такое считалось невероятной роскошью.
Но существовали и приятные моменты: после дневного дождя на улице царила благостная свежесть, во влажном воздухе витал пряный аромат мокрой листвы — чем дальше от Центра, тем больше зелени встречалось. Некоторые стены сплошняком увивали растения, Ирма могла ошибаться, но, кажется, это был дикий виноград. Природа брала своё. И не только твари получали власть над оставленными людьми территориями.