Как и в цикле бодрствования и сна, человек часто не подозревает о миге смерти, а раз так, этот цикл будет повторен, причем сам человек не будет помнить о своих прежних жизнях и о том, что индивид сам творит свою реальность и попадает в ловушку циклов, которые сам же и сотворил.
Однако, сохраняя ясное сознание в момент смерти, подобно пребыванию в гипногогическом состоянии в рамках цикла бодрствования и сна, человек полностью фиксирует свое состояние и становится существом, Из-думающим Свет: просветленным, достигшим сверхсознания. Все сжимается в одно Сейчас, и человек может выбрать: выйти ли ему из цикла или вновь войти в него, но с полным сознанием наличествующих условий, что позволяет творить на сознательном уровне и иметь способность пробуждать других.
Интересно, что мексиканские нагвали именуются «новыми шаманами» (см. главу 6), что напоминает «настоящий миг», ассоциируемый с древнеегипетским богом Акером, который, подобно римскому Янусу, а также Бафомету, смотрел одновременно и в прошлое, и в будущее.
Давайте опять бросим взгляд на кадуцей: разве это не схема стоящей волны? А с чем ассоциируется кадуцей? С опытом просветления кундалини, посредством которого адепт воспринимает Сейчас, то есть со сверхсознанием.
Более того, мы можем сказать, что все, что мы есть и что переживаем Сейчас — имея в виду само наше бытие в материальной реальности, — подобно тому, как электрон постоянно появляется в этих центрах волн и существует некий отрезок времени. Естественно, этот феномен на элементарном (субатомарном) времени, среди миллионов и миллионов центров волн, для нашего уровня восприятия и опыта выглядит как некий статичный объект. Итак, мы вновь можем сказать, что даже само наше материальное бытие присутствует в этой срединной точке, но поскольку мы по большей части полагаемся на восприятие посредством левого полушария, которое связано с потоком энергии и информации, движущимся из прошлого в будущее, мы способны видеть лишь половину реальности и поэтому создаем картину происходящего, охватывающую лишь половину фактов.
Мы можем констатировать, что информация в будущем и цель самой эволюции — не абсолютная статика, но изменение и движение и что все эти возможности даны нам в этой возвратной волне. Мы сделали наш выбор сублиминально, на основе нашего внутреннего диалога; вот почему картина, которую мы переживаем, имеет тенденцию к повторению и сохранению. Эволюция — это циклический процесс, воспринимаемый нами на подсознательном уровне (т. е. женским началом и связанным с ним правым полушарием), и в то же время процесс линейный, векторный, который мы воспринимаем на уровне сознания (т. е. мужским началом и левым полушарием).
Итак, мы видим, что феномен материальной реальности — его реальное создание в любой точке, а также сам факт его существования — зависит от трения между Да и Нет, двояконаправленным потоком энергии и информации, который мы видим в стоящей волне и который проявляется и существует в этом трении.
Миф о ящерице — превосходный пример того, как обширный объем этой информации может быть выражен посредством простой аллегории. Как сказано ниже в главе 11, рассказ о том, что Мария зачала своего ребенка вследствие того, что «ящерица проникла ей в ухо, а вышла через рот», — это метафора не только для возрождения просветленной личности, но и для процессов, стоящих за созданием и воссозданием реальности, а также процесса, стоящего за циклом жизнь-смерть-возрождение, известным как реинкарнация.
Концепция роли ящерицы в рождении Христа — нечто такое, что у многих из нас может вызвать смущение. Однако она носит интернациональный характер, поскольку эта информация сообщалась только тем, кто уже понял существо процесса, как это в краткой форме объясняется впервые здесь, и то поскольку они уже сами имели этот опыт. Именно посредством этого узнавали адептов, готовых к высшему посвящению и проникавших в раннюю Церковь — такой же институт власти, который расхищал и эксплуатировал это шамански-языческое знание о древних Излучающих Свет, портя и искажая его в процессе адаптации.
Другими словами, «шаман-спаситель», будучи примером шаманского и языческого могущества, был принят Церковью как Сын Божий, от имени которого Церковь действовала в качестве посредника для масс. Но в то же время более широкое знание о внутренних процессах, посредством которых человек мог стать просветленным «богом», сознающим критическую роль в творческом процессе и, таким образом, держащим его под контролем, было строго запрещено, и все упоминания о нем подавлялись и истреблялись.