— Как заслуживаешь. Пап уходи. Мы устали. Нам сильно досталось. Ещё неизвестно как всё закончится. Дай нам побыть семьёй. Уходи. И, кстати, посмотри заключение из больницы своей драгоценной Наташи. Уверена, она не беременна и нос у неё на месте. Мама конечно «Халк», но очень маленький, — говорила Ира, оттесняя Сергея к двери.
Сергей скрипнул зубами и, проворчав что-то о бабьем царстве, ушёл, хлопнув дверью.
— Лёгкий, — тихо сказала я.
— Кто? — Спросила Оля.
— Халк, — ответила я усмехнувшись.
— Ма-а-а-а-ам, — Иришка присела передо мной на корточки.
Первой хихикнула Оля, потом присоединилась Иришка, и я, несмотря на боль.
Мы смеялись, вытирая слёзы и обнимаясь.
И в этот момент не было никого ближе. Мы были, действительно, семьёй. Вместе.
А утром у меня поднялась температура.
Шестнадцатая глава
У меня болело, кажется, всё. Перед глазами плыла муть. Сил не было даже повернуть голову. Трясло и морозило.
Смутно были слышны какие-то голоса за закрытой дверью. Значит, девочки ещё дома. Надо их позвать.
Я попыталась крикнуть сухим, воспалёнными горлом. Вышел невразумительный хрип.
Они же думают, что меня не надо беспокоить, что мне нужно отоспаться после вчерашнего.
Сейчас они уйдут, а я не могу дотянуться даже до таблеток.
Как же быть? Как позвать? Я ж сгорю тут, слабая, словно котёнок.
Пока я судорожно пыталась подняться в кровати, в комнату вошла Оля.
— Мам, ты проснулась? Там Александр Михайлович пришёл. И он не хочет уходить, пока с тобой не увидится, — проговорила она, подходя ко мне ближе.
— Пить, — просипела я.
— Да ты вся горишь! — Воскликнула Оля, трогая мой лоб.
Она выскочила из комнаты и буквально сразу вернулась. И не одна. С Александром и с Ирой.
— Да что ж такое-то, да как же так, — запричитала Ира, прямо как бабушка.
Всё закрутилось вокруг.
Очень быстро приехала скорая помощь. Аккуратные, чистенькие, вежливые. Похоже, Александр вызвал платную бригаду.
За полчаса меня обследовали с головы до ног, взяли экспресс-анализы и даже сделали рентген на дому грудной клетки. Вкололи лекарство и наконец-то оставили в покое.
Уже засыпая, я слышала что-то про воспаление.
Бегать по апрельскому дождю в одной блузке по Москве не самое здоровое занятие.
Хорошо, что девочки взрослые. И не нужно беспокоиться о них в быту.
В следующий раз я проснулась мокрая и вся в поту. Надо подняться и переодеться. Я попыталась сесть, но задела больное плечо и вскрикнула от боли.
Такой беспомощной, слабой, совершенно незащищённой, больной я не была, наверное, никогда.
Всегда рядом со мной был муж. Я занималась только домом, девочками, семейными проблемами. С внешним миром взаимодействовал Сергей.
Максимум того, что я решала — это выбор школы или секции для детей. А теперь навалилось всё.
Что я там, вчера подписывала? Остаётся надеяться на благоразумие Иры и её друга.
Не буду сейчас об этом думать. Я сейчас не могу изменить вчерашний день. И осознать всё, что произошло, тоже не могу. Потому что не владею всей информацией. Вот окрепну, расспрошу Иру обо всём, узнаю, во что мы там влипли, и потом буду решать.
Боюсь, что теперь мне понадобится адвокат не только по разделу имущества.
С трудом, кряхтя, как старушка, я села на кровати. Голова кружилась. По мокрой спине ознобом, шершавой лапкой, прошёлся сквозняк. Я не встану сама. И не дойду до туалета.
Я даже слёзы со щёк не могу теперь вытереть сама.
В комнату заглянула Оля. Она всплеснула руками и подошла ко мне, укутала одеялом.
Девочки засуетились, помогли мне привести себя в порядок, переодели и перестелили кровать, переплели мне косу, обтёрли тело от пота, с двух сторон поддерживая пересадили на компьютерное кресло на колёсиках и так я доехала до туалета. Они непрерывно щебетали о чём-то. Только Оля иногда застывала на полуслове. Потом встряхивалась и, вздохнув, продолжала говорить.
Пока я спала, Александр заказал доставку кучи продуктов. Организовал врачей. Завтра утром ко мне придёт терапевт. У него расспрошу подробнее, что со мной.
Девчонки сварили лёгкий куриный супчик, и я немного поела.