Как больно-то!
Я практически бежала домой, не видя дороги от слёз.
Что же наделал, Серёжа. За что?
Не перегорела ещё моя обида. Не отболела ещё моя беда.
— Мам, в университете такая история странная произошла. — проговорила Ира, входя ко мне в комнату.
— Ты, что, мамочка? Болит что? Плечо? С дедом что? Мам! — зачастила моя девочка.
— Всё хорошо. Я говорила с папой. Не волнуйся. Я справлюсь.
Сорок вторая глава
Иришка рьяно взялась хлопотать вокруг меня, подавать чай, отвлекать щебетанием, рассказами о бабушке, которая умудрилась прочитать нотацию заведующему отделением в больнице. И меня немного отпустило. Я даже устыдилась своей слабости, и потихоньку, по капельке у меня отлегло от сердца.
Тоже мне новость-горе Сергей больше не мой муж.
Не сейчас это случилось. Если потерпеть, то боль утихнет. Всё пройдёт.
Хорошие у меня всё-таки девочки получились. Заботливые.
Будем жить дальше.
Иришка уговорила меня. И мы с ней в четыре руки ловко налепили и нажарили горку ароматных мясных маленьких беляшиков. В этот раз тесто получилось уж очень удачным, да и мясо было на редкость хорошим. Всё сложилось. И теперь из нашей квартиры одуряюще пахло мясным духом.
Физический труд, простые движения руками, всегда помогали мне разложить мысли и чувства в порядок.
Под неторопливые разговоры и размеренные движения я пришла в себя. И даже начала улыбаться немудрёным Ириным шуткам.
Я позвонила Оле и попросила, пригласить к нам Николая.
У меня к нему был вопрос.
Дело в том, что в университетских чатах случился переполох. Кто-то слил видео с нашей красавицей Наташей в клубе.
Ира показала мне один фрагмент.
На нём Наталья вначале сидит на коленях у одного мужика в зале, затем уходит с ним по знакомой лестнице. Далее уже вид из комнаты, где она стоит на коленях перед этим мужчиной и сквозь заблюренную картинку совершенно ясно, что она делает. Потом этот мужчина выходит и заходит другой.
И это кино, и ещё десяток с похожим сюжетом, разлетелось по всем институтским чатам.
— У Наташки истерика. Она теперь звезда. — с усмешкой сказала Ира.
— За аморальное поведение не отчисляют теперь? — спросила я.
— Нет. Только за неуспеваемость и за неоплату, если на коммерческом обучении. — ответила мне дочь.
— А жаль. — протянула я разочарованно, вспоминая времена юности моей мамы, когда, по слухам, легко можно было вылететь откуда угодно за такое поведение.
— Ей теперь только переводится в другой вуз. Все видели видео. И преподаватели, и студенты. Некоторые сохранили себе. Такое долго не забудут. Да и на карьеру дальнейшую это может повлиять. Всё, ну почти все в профессии знают друг друга. Пусть и через третьи руки. — задумчиво сказала Ира.
"Береги честь смолоду" это называется, — усмехнувшись ответила я ей пословицей.
Совру, если скажу, что в этот момент я не чувствовала злорадства. Хотя вспоминая Наташку, не думаю, что она сильно смущалась от огласки. Скорее злилась, что, возможно, испортили карьеру.
Ничего. Главное, чтобы от моей семьи она была подальше. Иришке жизнь в Университете не портила.
Через минут пятнадцать Оля приехала на лифте и оставила двери в тамбур и в квартиру открытой для Коли. Который поднимался пешком по лестнице.
— Мог бы и со мной вместе ехать — услышала я её недовольный голос в коридоре.
— Только после того, как ты перестанешь вздрагивать рядом со мной. Я не сделаю ничего, что приносит тебе неудобство. Да и мне несложно пробежаться по ступеням, — возразил он.
Под чай и беляши Коля так и не сознался. Только улыбался и стряпню нахваливал. Партизан. Ну и ладно. Лишь бы не попался.
Надвигались майские праздники. К вечеру позвонит Александр и неплохо было бы к этому моменту принять уже решение ехать или не ехать мне.
Вот прямо: "быть или не быть?"
Я спросила девочек, не хотят ли они поехать с нами в его загородный дом, и, ожидаемо, получила отказ. Это нормально. Дочки у меня понятливые. Не хотят нам мешать.
— Ир, навестишь бабушку завтра? Поможешь с дедом? Я хочу пробежаться по магазинам. — спросила я.
— Ради такого дела — всегда! — с энтузиазмом воскликнула моя дочь, весело переглядываясь с Олей.