— И что ей грозит? — цежу сквозь зубы.
— Это будет суд решать. Сейчас она под подпиской о невыезде. Но в любом случае, ей придётся выплачивать огромную компенсацию пострадавшим, плюс ущерб за битые в аварии тачки. Свою машину она угробила, её теперь только на металлолом, остаётся квартира, которую я ей оставил. Пусть продаёт. А дальше будет жить с бомжами, ну или поедет на гособеспечение в места не столь отдалённые. Вот так, — разводит Гордей руками. — Так что тебе даже мстить ей не нужно, она всё сделала сама, своими руками.
— Ты знаешь, — зажмуриваюсь, — хотел бы я сказать, что мне от этого легче, но на самом деле — ни хрена. Машке это уже никак не поможет. А Натаха… Едва ли до неё дойдёт что-то. Такие не меняются.
— Знаешь, Свят, — смотрит на меня задумчиво друг, — Наташка, конечно, та ещё сука, и её судьба наказала. Но я думаю, что всё происходящее с Машей — это уже твоя карма. Вывезешь — искупишь свою вину, ну а если нет…, — разводит руками.
— Вывезу, — вздыхаю тяжело. — Правда, не знаю как насчёт Вселенной, а вот Машка меня едва ли простит.
— И что ты, готов заранее сдаться?
— Нет, конечно.
— Ну вот и не сдавайся. Делай, что должен, а дальше будь что будет. Покажи Маше, что на тебя можно положиться, а дальше… ей решать. Она тебя любит, а это важно. Теперь у вас ещё и ребёнок, а он здорово объединяет, если ты, конечно, опять не облажаешься.
— Тут ты прав. Я буду очень стараться. Сделаю для них всё, что смогу. И хватит сидеть, давай приниматься за работу. Нужно сегодня всё закончить. Завтра тёща приезжает. Это тоже будет для меня испытанием.
— Она в курсе всего? — прищуривается друг.
— Нет. И пока посвящать её в наши проблемы я не планирую.
Собираем кроватку. Не всё получается с первого раза, но в итоге мы осиливаем эту непростую конструкцию. Вот только на картинке кроватка была с балдахином. И эти кружавчики я точно видел в упаковке. А вот с ними возникает нерешаемая проблема. Как только мы не лепим эти долбанные оборки, ничего не выходит.
Уже собираюсь психануть окончательно, но тут раздаётся звонок в дверь.
— Кто это? — хмурюсь.
— Это Аня приехала, — расплывается в улыбке Гордей. — Я ей дал твой адрес.
Аня приносит пиццу и тут же озаряет нас своим хорошим настроением.
— Ой, как красиво, — замирает над белоснежной кроваткой. — А балдахин почему не повесили?
— Не смогли, — пожимаю плечами.
— Так это же легко. Смотрите. Вот это нужно продеть вот сюда, а это прикрутить сюда.
Пара движений, немного возни и вот всё готово. Видимо, эти штуки специально заточены под женский мозг.
— Ой, теперь вообще прелесть, — складывает руки перед собой Аня.
— Малышечка, а давай тоже малыша заделаем, а? — обнимает её со спины Гордей.
— Нет! — отрезает категорично Аня. — Мы ещё свадьбу даже не сыграли.
— Кстати, — щёлкает пальцами друг. — Свадьба! Мы тебя приглашаем, Свят.
— Спасибо, — выдавливаю улыбку.
Рад за них, но больно от мысли, что Маши не будет со мной. Какое мне может быть веселье?
Кажется, Гордей всё понимает.
— Не кисни, — хлопает по плечу. — Свадьба у нас через месяц. Уверен, Маша к этому времени уже поправится. Так что придёте вместе.
— Спасибо.
Попробую хотя бы помечтать об этом, вдруг поможет?
Глава 16
Я долго плавала в какой-то липкой непроглядной темноте, смутно слышала голоса врачей, меня разрывало от нестерпимой боли и хотелось одного — поскорее остановить эти мучения.
И желанное облегчение вдруг наступило — меня как будто вытолкнуло из тела, и я оказалась невесомой пушинкой.
Я поняла, что могу парить в воздухе… Оглянулась — увидела врачей и… своё тело. Оно было похоже на поломанную птицу. Странно… я посмотрела на свои руки и ноги, которыми я могла легко болтать в воздухе. Вот же я, а кто тогда там, на столе?
То моё тело было настолько неприглядно, что я не захотела смотреть на него. Появилось желание бежать отсюда…
И меня снова вытолкнуло, на этот раз куда-то вверх…
Здесь вокруг всё было белым, как в плотном тумане. Но с одной стороны пелена была менее плотной. С удивлением я увидела свою бабушку. Она сидела у своего деревенского забора на любимой лавочке и щёлкала семечки.
— Внуча, — заулыбалась она приветливо. — Иди, посиди с бабкой, а то скучно мне.
Я присела на край лавочки, с удивлением отмечая, что бабушка умерла, когда я была совсем ребёнком. А сейчас я совсем большая, а мы с ней сидим на лавочке у дома, который давно снесли.