— Да, столько лет мы с Танькой дружили, а потом она меня предала. Изменила с моим женихом. И специально подстроила, чтобы я это увидела. — вздыхает горестно. — Ты знаешь, я потом только поняла, что от неё предательство для меня оказалось больнее, чем от моего парня.
— Да, предательство невозможно простить, — снова накатывает грусть.
— Ты знаешь, — улыбается Аня, — а я простила. И мать свою тоже, хотя она, можно сказать, предала меня, когда бросила нас с папой.
— Это немного другое, — вздыхаю тяжело.
— Согласна, — кивает Аня, прекрасно понимая, о чём я говорю. — Но я простила их только тогда, когда сама поняла, что эта обида меня разрушает. Да и если разобраться, они себя сами наказали намного больше. Их предательство по ним ударило намного сильнее, чем по мне. И вот когда я это поняла, то перестала чувствовать обиду, от которой раньше буквально задыхалась. Поэтому я хотела пригласить на свадьбу мать. А Гордей против.
Какие похожие на самом деле чувства. Меня обида и гнев тоже душат и буквально разрушают.
— Ну, я думаю, это должно быть твоё решение. Но если на вашей свадьбе будет эта женщина, я точно не приду.
— А что такое? Эвелина и тебе успела насолить? — поднимает Аня удивлённый взгляд.
— Наталья утверждала, что Свят изменял мне с ней и её подругой. Подозреваю, что это была как раз твоя мать.
— Ты знаешь, я бы хотела сказать, что ты ошибаешься, но… На самом деле это вполне в духе Эвелины. Хотя Наталья могла и соврать.
— Да какая уже разница, — вздыхаю. Не хочу копаться в этом дерьме опять. — Ты совсем не похожа на мать, — перевожу тему.
— Да, я похожа больше на папу, а воспитывала меня бабушка.
— Ты этому должна радоваться, мне так кажется.
— Я радуюсь, но… Какая бы она ни была, она всё-таки мать.
— Уверена, Гордей остынет и сделает так, как ты захочешь.
Доедаем десерт, допиваем чай. Расплачиваемся по счёту, одеваемся. Когда я достаю перчатки, из кармана выскакивает на пол флаер.
— Это что? — поднимает Аня карточку. — Ух ты, это же танцевальное шоу очень крутой группы! — загораются у неё глаза. — Я на них в соцсетях подписана и частенько залипаю на их клипы. Они так двигаются! — восторженно.
— И что? — выгибаю бровь.
— Ты хочешь домой? — провокационно спрашивает Аня.
— Нет. Меня там никто не ждёт.
— Поехали, заглянем хоть ненадолго, — складывает она руки в молящем жесте. — Только это будет наш секрет. Если Гордей узнает, он меня прибьёт!
— Не прибьёт! — улыбаюсь я. — Поехали.
Глава 37
И вот мы на месте. Здесь довольно атмосферно. Это ночной клуб, но выполнен он в стиле улиц Нью-Йорка. Вместо столов — перевёрнутые железные бочки и сложенные друг на друга скаты. Стены расписаны граффити. Посередине огромного помещения круглая сцена, и на ней отжигают красавцы-танцоры. И да, здесь есть, на что залипнуть.
Нет, это не пошлый стриптиз, но… Это намного круче!
На парнях кожаные штаны, а вот их рельефные торсы обнажены. Сверху льётся вода, капли бликуют в неоновых огнях, а посередине сцены мокрые боги двигаются так, что захватывает дух.
Толпа ликует, у самой сцены визжат восторженные фанатки.
— Чёрт, какие же они классные! — подпрыгивает на месте Аня. — Вживую это намного круче, чем на записи.
Да, тут не поспоришь! Я согласна с Аней. Музыка захватывает ритмами, мы пританцовываем. И сейчас я как будто сбрасываю с плеч лет десять. Забываю о своих проблемах, чувствую себя молодой, здоровой, сильной. Детский восторг захватывает меня, и я не гашу его, наоборот, позволяю этим чувствам завладеть мной.
— Пойдём, попробуем подойти поближе, — тянет меня за руку Аня.
Мы пытаемся пробраться ближе к сцене, но это не так просто.
Один танец сменяется другим. Быстрые ритмы чередуются с медленными, берущими за душу композициями.
На сцене появляется ещё один полуобнажённый красавец. В руках у него саксофон.
Вопль одобрения прокатывается по толпе, по залу льётся невероятно красивая мелодия.
Вдруг я слышу над ухом:
— Ты всё же пришла, прекрасная незнакомка?
Резко оборачиваюсь — Матвей. Теряюсь на секунду. Не ожидала, что он найдёт меня в такой плотной толпе.
— Потанцуем?
Легко увлекает меня в танец, двигаясь плавно, ненавязчиво обнимая.
Оборачиваюсь на Аню, но она вся поглощена происходящим на сцене. И чтобы ей было лучше видно, она решается забраться на сложенные кучей скаты. Вытягивает шею, машет руками в такт музыке.