Я бы тоже так хотела — раз, и отрезать мужа и все его измены. Жаль, что память вырезать нельзя и раздирающие чувства отключить тоже.
Гордей тяжело вздыхает.
— Не думаю, что вам подходит этот вариант.
— И всё же.
— Маш, ты уверена, что хочешь развестись? — смотрит сочувственно.
— Да! — выдаю запальчиво. — Я не смогу простить! И жить с ним после этого как? Да я даже видеть его не могу!
— Я тебя понял, — кивает Гордей. — Я поговорю со Святом. Если тебе нужен адвокат, посоветую хорошего юриста. Но мой тебе совет — не торопись. И дело не в прощении. Думай не эмоциями, а головой. Тебе рожать скоро, и нервничать нельзя. А ребёнок, он ведь ваш общий, как бы там ни было.
— Святу этот ребёнок не нужен был с самого начала, — добавляю с горечью. — Его напрягала моя беременность, и ребёнок, я уверена, будет напрягать ещё больше. Так что… Семьи у нас больше нет и спасать нечего.
— Я тебя услышал, — кивает Гордей. — Давай договоримся так. Сейчас ты лечишься, и о плохом не думаешь. А через недельку ты мне скажешь о своём окончательном решении. И если оно не изменится, я помогу тебе оформить все документы. Но быстро поделить имущество не получится, ты же понимаешь.
— Я не хочу ничего делить. Пусть оставит мне какое-то жильё. Больше мне ничего не нужно.
— Маш, — хмурится Гордей. — Вот здесь я с тобой не согласен. Гордость — это хорошо, но она не прокормит твоего ребёнка, а с твоим здоровьем малышу точно не помешает финансовая подушка безопасности.
Эта мысль ножом втыкается в сердце. Я впервые понимаю, что если со мной что-то случится, то сыночек мой фактически останется сиротой. Родители у меня уже очень возрастные, им не позволят забрать малыша.
— Гордей, — хватаю его за руку.
— Что?
— Я понимаю, что я прошу очень много, но… Если со мной что-то случится, пожалуйста, — сглатываю тяжело. — Обещай, что мой ребёнок не попадёт в детский дом.
— Маш, не нужно думать о плохом. И потом, Свят, конечно, не подарок, но я уверен, сына он не бросит.
— Нет! Пожалуйста! На него надеяться я не могу. Не нужен ему сын!
Тут ко мне подходит Аня, которая всё это время тихо стояла в стороне.
— Мария, — смотрит она по-доброму на меня, — я вам обещаю, если что-то пойдёт не так, мы не бросим вашего ребёночка.
Встречаюсь с её глубоким, понимающим взглядом.
И почему-то меня отпускает, потому что я верю ей. Своему мужу, с которым прожила столько лет, не верю, а этой молоденькой, малознакомой девочке — верю.
— Спасибо вам, — выдавливаю вымученную улыбку.
— А сейчас, кушайте кекс, — улыбается в ответ Аня. — И думайте только о хорошем.
Глава 5
Свят.
Сижу на кушетке в коридоре больницы и тупо пялюсь в ненавистные стены. Запах этот больничный меня просто убивает. Он рождает внутри беспомощность и страх. Беспощадные чувства. Я не знал их, пока Маше впервые не стало плохо. Тогда она потеряла сознание, и я не знал, что делать, куда бежать. Скорая ехала бесконечно долго, а мне казалось, что девочка моя любимая уже умерла на моих руках, и я никогда больше не услышу её голос, не поцелую её любимые губы, не утону в бездонных глазах.
Я до сих пор помню те ледяные щупальца ужаса, которые сковали меня острыми прутьями. Не вздохнуть, не дёрнуться… И самое страшное, ничего не изменить.
Тогда врачам удалось вернуть Машу к жизни. А потом мы узнали, что у девочки моей слабое сердце. Много врачей мы обошли, лекарства, обследования, режим.
В последние пару лет приступов не повторялось. И всё бы ничего, но Маша отчаянно захотела ребёнка.
Врачи были категорически против, предупреждали об огромных рисках. И мне казалось, что мы решили этот вопрос раз и навсегда. Я запретил себе даже думать о детях, и Машке тоже не позволял. Но эта упрямая девчонка решила иначе. Она всегда была такой, нежной и хрупкой снаружи, но со стальным характером внутри.
И всё же я не ожидал от неё такой подставы. Просто в какой-то момент начал замечать, что к её румяному лицу вернулась болезненная бледность, уставать стала моя девочка слишком быстро.
Я настаивал на повторном обследовании, но Маша упорно убеждала меня, что хорошо себя чувствует. Пока однажды её снова не накрыл приступ.
Стоит ли говорить, что в тот момент я снова испытал весь тот дерьмовый спектр чувств, которого так боялся?
Хотя нет! Когда мне сообщили шокирующую новость о причине изменения в самочувствии жены, я как будто погрузился в пучину воды и долго не мог вынырнуть. Как и принять тот факт, что Машка меня попросту обманула.