Болезненно-сладкая пульсация между ног затихает, грубая кора дерева царапает спину даже сквозь ткань плаща. Сардар продолжает удерживать меня на руках. Осторожно и нежно собирает губами солёные слёзы с моих щёк.
Касаюсь губами уголка его рта, обвиваю руками его шею, прижимаюсь доверчиво всем телом:
— Что… что это было? — шепчу испуганно на ухо.
Краем глаза замечаю самодовольную ухмылку:
— Считай, это только начало того, что я хочу с тобой сделать, цветочек, — он жадно стягивает носом воздух у моих волос.
Угольно-чёрные глаза дракона сейчас темнее самой Бездны. Я так сильно люблю его, Боже:
— Сделай! — требую капризно, подаваясь вперёд всем телом. — Сделай сейчас! Всё равно мы поженимся, так какая разница, когда? Сегодня или через несколько дней?
Сардар мрачнеет. Мягко ставит меня на землю, одёргивает моё платье и плащ, отстраняется и отходит прочь:
— Нет, Лана. Я слишком люблю тебя, чтобы брать тайком в кустах, как какую-то…
— Как кого? — тут же настораживаюсь.
— Не важно, — отрезает дракон, оборачивается и оказывается рядом.
Оглаживает мои плечи, заполняет собой всё пространство:
— Ты моя, — проговаривает низким бархатным голосом. — И всегда будешь моей. Я приду за тобой, хоть в саму Бездну. Всегда это помни.
Смотрю на него, и у меня дух захватывает от этих слов:
— Так далеко идти не придётся, ведь я здесь! Твоя, всегда буду! А ты мой! Когда на мне зажжётся твоя метка…
— Даже если не моя! — обрывает грубо, продолжая сжимать мои плечи и всматриваться в лицо.
— Что? — я и мысли такой не допускаю. Конечно, его, чья же ещё?
— Слушай меня внимательно, Лана. Если метка будет не моя, то вечером того же дня ты придёшь сюда, на наше место, и я скажу тебе, как мы поступим дальше. Поняла меня?
Хмурюсь под требовательным взглядом дракона. Опускаю глаза на жёсткую линию его губ. Если не его… Нет, я даже думать о том не хочу, это слишком всё усложняет.
— Да, — шепчу тихо, облизывая губы, незаметно для Сардара скрещиваю за спиной указательный и средний палец.
Хищное лицо дракона смягчается, он мягко притягивает меня к себе и целует, на этот раз невесомо и нежно, а я в очередной раз поражаюсь, каким разным бывает Сардар Хард.
Таю от его поцелуев, плавлюсь в его руках послушным воском.
Папа никогда не согласится на наш брак, а расстраивать его — хуже смерти. Метка истинности — единственный шанс для нас с Сардаром быть вместе, а Драконий Бог милостив и мудр, и именно так всё и будет.
Мой мужчина. Заботливый, любящий, нежный. Тогда я знала лишь его светлую сторону. И даже представить себе не могла, насколько ужасна его тёмная сторона.
5. Моя!
Сардар.
Пальцы привычно скользят по гладкой женской коже, собирая мельчайшие капельки влаги. Приподнимаюсь на локтях на огромной круглой кровати, окидываю взглядом пространство.
Комната тонет в темноте. В углах курятся ароматические лампы, наполняя воздух навязчивыми запахами сандала и специй. Зверю не нравится, но сейчас не до того.
Пропускаю сквозь пальцы длинные чёрные волосы, наматываю на кулак несколько прядей и направляю женскую голову к каменному паху. Из головы никак не идут навязчивые образы, и без разрядки, похоже, никак.
Гьера понимает всё без лишних слов. Умненькая. Поэтому и задержалась дольше остальных.
Устраиваю затылок на шёлковой чёрной подушке и закрываю глаза, представляя перед собой другую. Ту самую, единственную, на которую дышать боялся. Хотел спрятать от всего мира. Ценить, беречь, любить.
И которой всё это на хрен не упало.
Думал, она особенная, а оказалась, как все. Дешёвка, меряющая всё деньгами и статусом.
Пять лет прошло, но всё помнится так, будто было вчера…
Погода словно сошла с ума. Ледяной ветер гнёт к земле деревья, пачками сдирая пожелтевшие листья.
На нашем месте в лесу спокойней и тише, но даже здесь всё не так. Птицы не поют, белки и змеи попрятались. Будто даже они знают, что приближается задница, один я ещё на что-то надеюсь. Дурак.
Едва замечаю её — сразу понимаю, что дело дрянь. Молчит, трясётся, прячет глаза. Так и знал, мать твою. Так и знал!
— Показывай! — рычу, чувствуя, как начинает трясти от бешенства.
Не на неё. На всю эту ситуацию, неправильную и убогую, когда за взрослых людей решает какой-то Бог, Бездна его раздери!
— Сардар, послушай… — и она туда же! Мямлит что-то о воле Богов, мнётся, пятится назад.
Уже сдалась?! Но я-то нет!