— Не потерпишь? Да ты взгляни на себя, — выплёвывает с отвращением, — кто захочет спать с брюхатой коровой? Я, знаешь, ли, пас! Прости, дорогая, у меня даже не встанет! Так что закрой ротик и топай к себе. Родишь — тогда и поговорим, а сейчас не смей мне ставить условия. Я мужчина, и у меня есть потребности.
— Я хочу домой! Я не видела родных почти год! Сжалься, молю!
Инис хитро прищуривается, рассматривая меня, будто букашку под увеличительным стеклом. Ведёт вдоль губ костяшками пальцев, размышляя, после чего произносит:
— За дурака меня держишь? Вздумала ябедничать?
— Что? Нет!
— Вот родишь, тогда и съездишь. Одна. Будет отличный повод не болтать языком и поскорее вернуться.
— Но…
— Ты ведь умная девочка, Алана, и понимаешь, — его вертикальный зрачок подчиняюще пульсирует, — что я найду тебя на краю света, из-под земли достану, и ты всегда будешь моей. Нет такого места, где бы я тебя не нашёл. Всегда знай это.
Щёки вспыхивают. Намекает, что могу сбежать?
— Я и не думала… Я просто хотела увидеть родных!
— Рад, что мы друг друга поняли! — опускает веки, показывая, что верит. На самом деле нет. — Будешь болтать языком, заберу у тебя сына, а тебя сошлю повыше в горы, чтобы училась покорности и смирению. А сейчас пойди прочь, пока не довела меня, как в тот раз.
Показывает подбородком в мою сторону, и щёку словно обжигает новым ударом, синяк чувствительно ноет.
В глазах Иниса ни капли тепла, лишь брезгливое раздражение, и я не выдерживаю. Пячусь назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в деревянные двери. Не глядя, нащупываю створки и выскальзываю наружу.
В горле ком, а за грудиной тупая боль. Иду быстрым шагом прочь по пустому коридору. Солнце больше не светит, всё вокруг кажется серым и безжизненным. Хочется плакать, но нельзя. Не здесь.
— Леди Алана! — от стайки девушек в ярких платьях отделяется Миена, догоняет меня, пристраивается к шагу и заламывает руки. — Выслушайте меня, умоляю! Это вовсе не то, что вы ду…
Меньшее, что я хочу сейчас делать — слушать любовницу мужа.
— Не ходи за мной! — приказываю тихим ледяным голосом.
Это перед своим драконом я дрожащая мышка, которая слова поперёк сказать не может. Но для всех остальных я леди Тайтон, супруга лорда Южных земель и сестра наследника правящего рода Мэрвиров. Звучит красиво. Не жизнь, а сказка снаружи, а внутри…
Хочу остаться одна, как можно скорее. Подальше от всех. Забиться в укромный уголок и решить, как жить дальше. Иду быстрым шагом, почти бегу. Хочу, чтобы не нашли. Чтобы не трогали. Никто. Особенно муж и подруга. Бывшая.
Мужская половина замка остаётся позади, женская тоже.
Выхожу на винтовую лестницу, ведущую в заброшенную башню. Поднимаюсь выше, и выше, и выше. Дыхания не хватает, и я вынуждена остановиться. Одышка — вечный спутник последних недель. Кажется, что живот занял собой все внутренности, и даже лёгким не осталось места, потому что вдохнуть полной грудью больше не получается.
— Ничего, малыш, — оглаживаю шёлк. — Скоро мы с тобой увидимся. Скорей бы уже, правда?
Преодолеваю ещё несколько пролётов и толкаю старую пошарпанную дверь, которая поддаётся с глухим скрежетом и отъезжает в сторону, шкрябая по пыльному полу. Протискиваюсь внутрь и сразу наваливаюсь на неё спиной, закрывая.
Только после этого чувствую себя в безопасности. Внутри башни пыльно, темно и сухо. Солнечный свет не в силах пробиться сквозь единственное мутное стрельчатое окно.
Я случайно нашла это место, когда в первые дни бродила по замку.
Сползаю спиной вниз по двери и роняю голову на согнутые в локтях руки. Вот теперь можно не сдерживаться.
Запястье ноет после грубого захвата Иниса, но эта боль ничто в сравнении с той, что дерёт грудь. Беременность — самое безоблачное и светлое время в жизни женщины. Должно быть. Возможно, так и есть у других, увы, не у меня.
Но ведь так было не всегда! Раньше Инис был другим! Раньше он смотрел на меня с интересом и нежностью. Раньше он любил меня. Когда всё изменилось? Как мне исправить, вернуть былое?
Когда слёзы заканчиваются, чувствую себя лучше, вытираю насухо мокрые щёки, смотрю на ладони, которые теперь покрыты жемчужным мерцанием.
Проклятье. Я ведь стёрла пудру!
Касаюсь подушечками пальцев синяка на щеке.
Как приводить малыша в этот мир?
На сколько ударов ещё меня хватит? На сколько измен? Боже.
Снова роняю голову на руки. Всхлипываю. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Вздрагиваю от резкого звука. Поднимаю голову, осматриваюсь. В башне уже темно. Бездна! Сколько прошло времени? Меня могли потерять. Нужно возвращаться, но перед этим…