Мать-настоятельница говорила, что я уже люблю его, просто пока не понимаю этого. Прислушиваюсь к сердцу — и не нахожу того сильного чувства, что должна испытывать. Может, я бракованная? Неправильная истинная? Если я поделюсь своими сомнениями с мудрейшей Айседорой, поймет ли она меня? Или снова скажет, что я все выдумываю?
Единственное, что я могу сказать об Эрнане Морригане, он мне не противен. Он красивый… намного красивее тех мужчин, что я видела до того, как стала послушницей. Но он совершенно чужой. Я не чувствую связи с ним.
Настоятельница говорит, что так бывает. После того как богиня засвидетельствует наш союз, все изменится. Хотелось бы в это верить.
Была бы Тала, я бы ей рассказала о своих страхах, не переживая, что она осудит меня. А теперь я совсем одна.
Тетка прибыла прямо в день совершения обряда. Мудрейшая Айседора по пути в беседку, где ожидала меня тетушка, рассказала, что Эрнан оплатил дорогостоящий портал, чтобы моя единственная родственница присутствовала во время церемонии. Я настолько отвыкла от тетушки, что не знаю, как себя вести. Настоятельница оставляет нас наедине, а я переминаюсь с ноги на ногу, не решаясь заговорить. За восемь лет Амалия изменилась, она раздобрела, округлилась, в волосах появились белые пряди. Но платье на ней было тем же самым, что она надевала по торжественным поводам с тех пор, как себя помню. Когда платье становилось тесным, тетушка увеличивала его размер, вшивая по бокам полоски ткани. Теперь этих разноцветных вставок значительно прибавилось.
Ситуацию спасает сама тетушка. Она бросается ко мне и сгребает в объятья.
— Выросла-то как! Такая красавица стала, — приговаривает она, прижимая к своей пышной груди. — Я так рада, так рада за тебя! Всегда знала, что ты особенная!
— Ты всегда говорила, что я бестолковая, — сдавленно бормочу в ответ.
— Не помню такого. Ну а вообще одно другому не мешает.
Наконец отпустив меня, она спрашивает:
— Жених-то хорош? Понравился тебе.
Пожимаю плечами.
— Я его и не рассмотрела толком. Мы виделись мельком.
— Это что ж такое? — возмущенно ахает она. — Вы должны были познакомиться, поговорить, узнать друг друга.
— Наверное, в этом нет смысла. Если все и так предрешено.
— Все равно не по-людски это. Мог бы и проявить уважение, поухаживать за тобой. Все-таки не каждый день замуж выходишь. Что за мужик? Сухарь какой-то.
— Тетушка, не надо, — мне неприятно, что она осуждает моего будущего мужа.
— Ладно, у богачей свои причуды, — машет она рукой. — А этот еще и дракон. Смесь бульдога с носорогом.
— Драконы нас защищают от виренов. Если бы не они, от привычного мира ничего бы не осталось. Только серый пепел.
— Все равно это не дает им права брезгливо пинать нас носком сапога, — Амалия складывает руки на груди и демонстративно отворачивается.
— Тем не менее, сегодня я выхожу замуж за одного из них, — напоминаю ей.
Она прикрывает рот рукой.
— И правда! А я тебе наговорила всякого. Не слушай дуру старую. Тебе непременно повезет. Твой дракон будет самым лучшим. Ну и вообще, может, драконы не так и плохи! Что я в жизни понимаю?
Ее причитания прерывает старшая сестра: пришло время готовиться к обряду. Она объясняет тетушке, как добраться до храма, и мы вместе провожаем Амалию до ворот.
Дальше старшая сестра передает меня двум жрицам. Мне боязно оказаться снова у них в руках. Вчера они при помощи воска удалили лишние волосы с моего тела. Какую экзекуцию они придумают сегодня одной Богине известно. Но мои страхи напрасны. Они купают меня в ванне с добавлением ароматных масел. А потом бережно промакивают кожу нежной тканью и втирают в нее масла. Это расслабляет и успокаивает.
Затем они облачают меня в прозрачное струящееся платье. Ткань настолько тонкая, что я с таким же успехом могла идти совершенно нагой.
— Неужели я должна в этом идти? — изумленно восклицаю я.
Мой вопрос остается без ответа. Как и все предыдущие. Жрицы молчат, будто языки проглотили. Ни вчера, ни сегодня, я от них не услышала ни слова.
Немного успокаиваюсь, когда вижу в руках у одной из жриц верхнее белоснежное платье с искусной вышивкой серебряными нитями. Платье не имеет ни одной пуговицы. Оно с запахом, полы удерживаются вместе лишь поясом. Страшно подумать, что произойдет, если он вдруг развяжется.
Волосы собирают в низкий хвост и перетягивают их шелковой лентой, на ноги надевают легкие атласные туфельки.
Однако весь этот богатый наряд прячут под черной плотной накидкой с глубоким капюшоном, скрывающим лицо.