— Я ничем не могу помочь, Ясмина. Прости.
— Нет! Нет! Ты ведь Всемогущая, ты можешь все! — мой голос срывается на крик.
— Я не могу вернуть его к жизни, — печально произносит она.
— Как не можешь? Вы прожили тысячи лет. Благодаря источнику вы сможете оживить тех, кого вирены превратили в камень. Почему же Эрнана нельзя?
Я не верю тому, что она говорит. Я ЗНАЛА, что она спасет Эрнана. Она не может его не спасти.
— Вирены забирали только жизненную силу, души остались запечатанными в камне. Источник может вернуть здоровье, молодость, исцелить раны, но душу вернуть он не способен. Мне жаль, Ясмина, — она обнимает меня за плечи, но я скидываю ее руку.
— Должен быть какой-то способ. Он не может вот так умереть. Не может!
— Тебе нужно смириться. Я не могу нарушить установленный ход вещей.
— Так же, как ты смирилась со смертью моего отца? Если бы у тебя была хотя бы маленькая возможность его спасти, разве ты не воспользовалась бы ей? Ради меня, пожалуйста.
Алайна вздыхает. Ее брови сходятся вместе, видно, что она о чем-то сосредоточенно думает.
— Есть один способ благодаря тому, что вы совершили ритуал единения душ. Ваши души связаны, и он услышит твой призыв. Но может получиться, а может, и нет. Все зависит от того, где сейчас находится душа Эрнана. Если проклятье Богини-Матери отразилось на нем, то душа его канула в Бездну и стала виреном. Если он встал на путь исправления и осознал свои ошибки, то душа его будет носиться в пустоте. Если же в полной мере искупил свою вину, то будет она обретаться в Небесных горах.
— Я поняла, если он стал виреном, то ничего не получится.
— Он придет на твой зов, только если находится в пустоте. Из Небесных гор никто не захочет возвращаться. Ни ради семьи, ни ради возлюбленной. Потому что там обретает душа истинное счастье.
— Я все равно хочу попробовать.
— Дело твое.
По ее знаку служанки перекатывают тело Эрнана на носилки и несут во дворец.
— Источник где-то во дворце? — удивляюсь я.
— Нет, конечно, милая. Источник надежно спрятан. Никто из смертных не знает, где он находится.
Служанки опускают носилки с Эрнаном на мраморный пол в одной из зал.
Алайна создает портал, светящийся всеми цветами радуги и подрагивающий подобно мыльному пузырю. В него не нужно входить подобно порталам, что я видела раньше. Он сам опускается на нас прозрачным куполом. Портал срабатывает невообразимо быстро. Стоило только моргнуть, и вот уже нас окружают не стены дворца, а зеленые заросли.
Источник бьет из невысокой каменной горки. Вода с шумом и брызгами падает в купель, устроенную у подножия.
— Надо поместить Эрнана туда, — говорит Алайна.
Мы осторожно перекатываем его с носилок в купель. Запекшаяся кровь смывается с ран и окрашивает воду в бледно-розовый.
Невероятно, но раны затягиваются, исчезает пугающая бледность кожи, к синим губам возвращается нормальный цвет.
— Ему уже лучше! — радостно восклицаю я.
— Он все еще мертв, — разбивает мои надежды Алайна.
— Ты поможешь мне?
— Ты сама должна справиться с этим.
— Но что я должна говорить?
— То, что чувствуешь, то, чем переполнено твое сердце.
Если так, то Эрнан обречен. Мне нечего ему предложить.
— Возьми, это портальный камень, — она протягивает мне голубоватый кристалл. — Как закончишь, сожми его и вернешься.
Вернешься? То есть даже она не верит, что у меня что-то получится.
Взмахнув рукой, Алайна переносит Эрнана из купели на пышную зеленую траву, а затем просто растворяется в воздухе.
Я опускаюсь на колени рядом с Эрнаном и совершенно не знаю, о чем говорить. Меня сковывает страх. Больше всего я боюсь его потерять. Но как можно потерять того, кого ты никогда не считал своим?
До сих пор не отпускает чувство, что все это происходит не на самом деле. Просто кошмар затянулся. И если с Эрнаном не будет все в порядке, этот кошмар не закончится никогда.
Наше знакомство с Эрнаном было совсем не таким, о каком хотелось бы рассказать детям. Я была слишком наивна, напичканная сказками о том, что истинных носят на руках. Меня убеждали, что роль истинной — высшее благо, которое не идет ни в какое сравнение с предназначением жрицы. Я ждала от Эрнана любви, всепоглощающей и сильной, такой, о какой пишут в сказках. А потом постепенно я стала прозревать. Для Эрнана брак со мной был наказанием. Навязанная невеста, которая свалилась как снег на голову. Свалилась тогда, когда он считал, что в его жизни все стабильно. Вряд ли с такими исходными данными у нас получилось бы что-то путное. Ему было плевать на меня. Он не испытывал ко мне ни малейшего интереса, потому не делал ни единой попытки узнать меня ближе и с радостью сплавил бы меня куда подальше. Наверное, первым, что почувствовал ко мне Эрнан-человек, была злость из-за того, что я посмела обратить внимание на Бриана. Тогда он и наворотил дел и с Брианом, и со мной.