— Вот значит как, — задумчиво произношу я.
— Надеюсь, ее прошлое не испортит твою репутацию. Ведь если пойдет слух…
— То, что она моя истинная, все меняет. Она могла бы быть рыночной побирушкой, но статус истинной делает ее прошлое не имеющим значения.
— Вот значит как. Ясмина тебе не ровня. Вспомни, как себя вела ее тетка. Это же просто позор! Я чуть со стыда на месте не провалилась. Конечно, в монастыре Ясмине дали какое-никакое образование, но основы воспитания заложила Амалия. Уверена, твоя жена не раз поставит тебя в неловкое положение.
Я стискиваю челюсти.
— Это обязательно обсуждать именно сейчас?
— Ты сам завел этот разговор. Я бы предпочла и вовсе о ней никогда не вспоминать, — пользуясь тем, что я ее больше не удерживаю, она встает и подходит к окну, кладет руки на подоконник, замирает статуей.
— Сможешь дать ей кое-что из одежды? У нее ничего нет.
— Конечно, смогу, — она отходит от окна и роется в сундуке, критически осматривает каждое платье и, приняв решение, либо аккуратно сворачивает его, либо отправляет обратно в сундук.
— Сходишь с ней завтра на ярмарку, поможешь подобрать достойные наряды.
Лилия что есть силы хлопает крышкой сундука.
— Тебе не кажется, что это слишком?
— Она считает тебя подругой. Так будь ей подругой. По крайней мере, попытайся. Ей сейчас тяжело.
— Ей? Ей тяжело?! — взвизгивает Лилия. — Она отхватила самого лучшего мужчину. И это ей тяжело?
Я пойду с ней только для того, чтобы она не позорила тебя своим нелепым видом.
— Успокойся! — рявкаю на нее, пресекая начинающуюся истерику.
Она замолкает и виновато смотрит на меня.
— Прости. Мне тяжело сдерживаться. Я просто боюсь тебя потерять. Я сделаю все, что ты захочешь. Поцелуй меня.
Подхожу к ней, притягиваю к себе. Лилия приоткрыла губы и запрокинула голову в ожидании поцелуя. Стоит мне коснуться ее губ, как она впивается в меня, пальцы ловко заползают под рубашку, царапают спину. Она трется о меня бедрами, пытаясь распалить желание. Не находя отклика, расстегивает пуговицу и проникает под пояс брюк, гладит и дразнит. Перехватываю ее запястье и несколько грубо вытаскиваю ее руку.
— Но почему? — шепчет она одними губами. — Это из-за нее, да?
— Я просто чудовищно устал. Сегодня был трудный день.
Но по глазам Лилии вижу — она не верит.
Глава 6. Визит
Просыпаюсь по привычке рано, с первыми лучами солнца. Принесенную вчера сорочку я не смогла надеть. Слишком вызывающей она мне показалась. Что говорить о крошечном треугольном отрезе кружев на атласных ленточках. Поэтому для сна выбрала простое длинное платье без рюшек и прочих украшений. В нем же и решила остаться.
Как оказалось, одна из дверей спальни вела в ванную — роскошную, отделанную черным мрамором с огромной фарфоровой ванной, горделиво возвышающейся на бронзовых ножках. Рукомойник тоже отличался от тех, что я привыкла видеть в монастыре. Все выдает достаток хозяина дома.
Поспешно умываюсь, заплетаю косу и выхожу из комнаты. Эрнан вчера так быстро провел меня сюда, что я совершенно не запомнила дорогу. Пришлось побродить по ответвлениям длинного коридора, пока не оказалась перед широкой лестницей, ведущей на первый этаж.
Из холла я прохожу в гостиную, из нее в другую. Так бесцельно хожу по комнатам, чувствуя себя воровкой, пробравшейся в чужой дом, пока не набредаю на кухню. За столом кружкой чая сидит вчерашняя женщина. Эдна, кажется. Увидев меня, она вздрагивает, едва не опрокидывая кружку, подскакивает со стула.
— Я уже приготовила завтрак. Вот, присела, — побледнев, оправдывается она.
Мне становится неудобно.
— Простите, что напугала вас.
— Нет, это вы простите. Подумаете еще, что я сижу, ничего не делаю.
— Не подумаю. А у вас есть, что-нибудь покушать. Я со вчерашнего дня ничего не ела.
Эдна начинает суетиться и на столе появляются молодой сыр, зелень, вяленое мясо, фрукты.
— Где вам накрыть завтрак?
— Я могу позавтракать здесь.
— А хозяин меня не заругает? Никто из хозяев здесь не ест, — сомневается Эдна.
— Из хозяев? Этим домом владеет кто-то еще?
Вот я глупая, подумала, что такой домище, в котором можно разместить население всего Темплвиля, может принадлежать одному человеку.
— Ой, — Эдна натянуто смеется. — Я так нервничаю, что несу не пойми что. Конечно же, хозяин здесь один — господин Морриган.