Беседовать с ней в гостиной было чревато: никто из слуг не должен даже догадываться о тайнах семьи Морриган.
Поэтому предлагаю ей перейти в библиотеку.
— Мне пришлось тебя ждать, — недовольно заявляет она.
— Был занят. Срочные дела.
Она садится в кресло, запрокидывает голову на спинку и устало прикрывает глаза.
Сидит неподвижно, и, кажется, даже не дышит.
Мое терпение заканчивается довольно быстро.
— Ты приехала сюда, чтобы выспаться?
— Я разочарована, — медленно говорит она, не открывая глаз. — Я очень тобой разочарована.
— Я уже не маленький мальчик. Как-нибудь переживу, — сажусь в кресло напротив и сцепляю пальцы в замок.
— Ты обещал, что если появится истинная, то никогда не женишься на ней.
— Это было давно, обстоятельства изменились.
— Главное — не изменилось, — она сверлит меня взглядом прозрачных серых глаз. — Хочешь повторения истории?
— Не сравнивай. Это другое.
— Напиши прошение императору. Сейчас же. Пока не поздно.
Качаю головой.
— Я не буду этого делать.
— Почему? — ее голос дрогнул.
— Потому что мне есть что терять.
— Оставив все как есть, ты потеряешь гораздо большее. Неужели тебе непонятно, что есть вещи куда более важные, чем положение в обществе и деньги? Не думаю, что император настолько придет в ярость, что оберет тебя до нитки. Станешь жить немного скромнее — только и всего.
— Тебе легко говорить. Ты отгородилась от общества маской вечного траура. Ты от него не зависишь и не интересна ему. А моя жизнь полностью в руках императора и совета. Знаешь, где доживают свои дни опальные генералы? На Туманных островах, там, где чаще всего прорываются вирены. Ты желаешь смерти собственному сыну?
— Ты преувеличиваешь, — отмахивается она, но в глазах появляется тревога. — Это всего лишь прошение. Тем более, ты военный. Я уже свыклась с мыслью, что могу потерять тебя.
— Каждый новый дракон на вес золота. Нет ничего важнее воспроизведения потомства, — не знаю, как ей еще донести то, что часто обсуждается в верхах, но до простых обывателей не доходит.
Она трет виски:
— Ничего не понимаю. Тогда они должны сразу же отправить тебя в отставку, или как у вас это называется, и дать возможность плодиться и размножаться, не думая о том, что завтра тебя во время очередной вылазки сожрут вирены.
В ее словах есть определенная логика. Но наверху мыслят иными категориями.
— Я видела сегодня Лилию, — мать внезапно переводит тему.
— И?
— Они были вдвоем с Ясминой. Судя по одежде, они пришли с улицы.
— Повторюсь: и?
— Что в твоем доме делает Лилия? — тон матери становится жестким. Неужели она собралась отчитывать меня как в детстве?
— Если ты не заметила, они подруги.
— Настолько, что вы посвятили эту бедную девочку в ваши слишком теплые отношения?
— Не начинай, пожалуйста.
— Надеюсь, тебе хватит мозгов не приводить Лилию туда, где живешь с законной женой?
— Я сам разберусь, что мне делать.
Обычно мать не лезет в мою жизнь, но сегодня она сама не своя.
— Где ты снял ей дом? — не унимается она.
— Решила сходить к невестке в гости? — невесело усмехаюсь.
— Она мне не невестка. Как далеко она живет отсюда?
— Она живет здесь, в другом крыле.
Все равно ведь узнает.
Лицо матери перекашивает от удивления, она подскакивает с места не в силах сдержать эмоции:
— Ты спятил! Ты переплюнул его, — она начинает расхаживать по библиотеке, нервно постукивая по полу тростью. — Такого я от тебя не ожидала.
— Не сравнивай, — рычу в ответ, становится сложно сдерживаться, в груди начинает клубиться темнота, на руках проступает черная чешуя. — Это совсем другое.
— Все повторяется, — бормочет она. — Теперь я уверена, вы все равно не будете вместе. Расторгни брак пока не поздно. Подай прошение императору.
Проходя мимо двери, она замечает, что дверь приоткрыта и с силой захлопывает ее.
Ясмина
Тепло от чашки успокаивает. Вдыхаю сложное сплетение ароматов. Цитрусовый — мелиссы, пряный, сладковато-горький — валерианы, почти прозрачный — пустырника, солнечный и насыщенный — земляники. С предвкушением собираюсь сделать глоток. Однако в последний миг останавливаюсь, улавливая призрачный болотный запах жабьего глаза. Эта неприметная травка растет на берегах озер. Неопытная травница может перепутать ее с земляникой. Но всего один листочек жабьего глаза может привести к непоправимым последствиям.