— Да, случилось… с жестом… — негромко отвечаю ей.
Она косится на Эрнана, стоящего рядом с нами, но отвлеченного разговором с дворецким, делает страшные глаза и шипит:
— Тише ты. Пойдем посекретничаем.
Хватает меня за руку и тащит в библиотеку.
Захлопнув дверь, она опирается на нее спиной и начинает трещать как сорока:
— Ты забыла, как его делать? Не беда. Сейчас повторим, и у тебя все получится. Главное — не волнуйся. Когда будешь перед старейшинами, сразу же сделай все, как я тебя учила.
— И они разорвут меня на клочки? — внимательно всматриваюсь в ее лицо, чтобы уловить следы испуга.
— Что? — Лилия удивленно вскидывает брови. — Что ты несешь?
— Это оскорбительный жест, Лилия, — складываю руки на груди.
Ее щеки идут пунцовыми пятнами.
— Кто тебе сказал этот бред? — приглушенно вскрикивает она и тут же выглядывает за дверь, чтобы проверить, не услышал ли кто.
— Бриан, — отвечаю невозмутимо.
— Ах, Бриан! Да ты у нас святая простота, как я посмотрю. Ничего не замечаешь дальше своего носа! Бриан никак не может жениться. Ему не везет с девушками. Ясно же, что он завидует брату. Вот и решил сделать подлянку брату. Надеется, что старейшины не одобрят ваш брак. Думает, что Эрнан после такого захочет избавиться от тебя, а он тебя утешит. Бриан вечно подбирает объедки за Эрнаном. По крайней мере, так говорят.
Слушаю и не верю ни единому ее слову. Бриан не такой, он не способен на подлость.
— Этого просто не может быть.
— Скажешь, не замечала, как он на тебя смотрит? Удивлюсь, если он не делал попыток увидеться с тобой под какими-нибудь дурацкими предлогами.
Конечно, я ничего такого не замечала… до сегодняшнего дня.
— Твое дело, конечно. Сама решай, кому верить — лучшей подруге или мужчине, которого знаешь без году неделю.
Ноздри ее раздуваются от еле сдерживаемого гнева.
— Я трачу свое время на то, чтобы помочь тебе. И что получаю взамен — черную неблагодарность и недоверие. У меня это в голове не укладывается, — она прикладывает пальцы к вискам, будто ее мучит страшная мигрень. — Зачем-то побежала показывать Бриану жест почтения. Выслушала от него какой-то бред — и, конечно же, подумала, что я хочу тебя подставить! А мыслей о том, что ты могла ошибиться, у тебя не возникло? Или о том, что у Бриана могут быть свои интересы.
— Бриан сказал, что никакого жеста почтения не существует.
— Бриан, Бриан, опять Бриан, — закатывает глаза Лилия. — Ты вообще слышишь меня? Я будто со стеной разговариваю!
— Мы можем все решить сейчас. Достаточно спросить об этом жесте у Эрнана.
На миг Лилия застывает, а потом хмыкает и качает головой:
— Что ж пойдем! Эрнана очень заинтересуют ваши отношения с Брианом. Думаешь, ему понравится, что ты советуешься с совершенно чужим мужчиной? Ты испортишь отношения между братьями. Да еще и накануне такого праздника! А уж если они вздумают выяснять отношения, то поединка не миновать. Неужели ты именно этого хочешь?
— Пойдем, — коротко бросаю ей и жду, когда она отойдет от двери и даст возможность выйти.
— Ой, наломаешь ты дров, — сокрушенно говорит Лилия, когда мы идем по коридору.
Внезапно я останавливаюсь. Одна мысль вспышкой проносится в голове.
— Что, передумала? — хмыкает Лилия и толкает меня в плечо.
— Откуда ты знаешь, где находится библиотека? Ты ведь раньше не была здесь.
— Ты опять меня в чем-то подозреваешь? — смеется Лилия, но смех ее похож на приступ истерики.
Стараясь держать себя в руках, повторяю вопрос.
— Ну, я ведь не в хижине живу. У нас с любимым прекрасный особняк. Во многих домах планировки типовые. Драконы очень консервативны и не любят перемен даже в таких бытовых вещах. То, как ты начала вести себя со мной, меня очень обижает. Что же тебе Бриан наговорил про меня? Как ему так удалось настроить тебя против меня?
— Ничего он не говорил.
Выходим в холл, и я сталкиваюсь с недовольным взглядом Эрнана. Он достает карманные часы и стучит по циферблату.
— Нам давно пора выходить. Куда ты пропала?
— Эрнан, у меня есть один вопрос.
Мельком смотрю на Лилию. Она поджимает губы и демонстративно отворачивается.
Глава 10. Соперник?
— Все вопросы потом, мы спешим, — Эрнан хватает меня под руку и тянет к выходу. С Лилией он даже не попрощался.
— Если мы опоздаем, то старейшины оскорбятся, — высказывает он мне, широко шагая по выложенной мрамором подъездной дорожке. Едва поспеваю за ним, путаясь в платье. Локоть, за который он меня небрежно держит, болит.