Девочке рассказали сказки о том, что истинность — это великая честь и отдали в лапы чудовищу.
Если бы она знала, что для драконов истинная пара — всего лишь сосуд для удачного зачатия, бежала бы от меня сломя голову.
Но среди людей поддерживается легенда о том, что истинность — это избранность, для того, чтобы девушки с радостью прыгали в постель к дракону, чья метка появилась на запястье. Наша великая раса на грани вымирания. Поэтому власти поддерживают культ истинной связи. Есть, конечно, драконы, которые до сих пор умудряются романтизировать исинную связь, как, например, Бриан. А есть те, кто знают действительное положение вещей. Но и на таких у властей есть инструмент давления. Одним росчерком пера император может отобрать все. Титул. Имущество. Статус.
Проще выполнить программу-минимум, и обзавестись одним наследником, чем встретить старость на рыночной площади с миской для подаяний.
А Ясмина… Для нее лучше как можно скорее родить ребенка и распрощаться со мной. Она получит деньги и возможность счастливо устроить жизнь с любым человеческим мужчиной. С самого начала я знал, чем закончатся наши отношения. Потому держался отстраненно, не давал ей привязаться ко мне. Развеять ее иллюзии и рассказать, что, кроме совместимости для зачатия, истинную пару ничего не связывает, значило, в понимании нашего общества, пойти на государственную измену.
Вот только в сердце зреет протест — не хочу отпускать ее. От мысли, что она будет смотреть на кого-то так же, как на меня, непроизвольно сжимаются кулаки. Кто-то будет касаться ее совершенного тела, ласкать ее, шептать на ушко нежности, заботиться о ней. И оттого становится муторно.
Может, это последствия танца единения душ. Может, это началось раньше. Какая разница! Куда проще было думать о ней как о навязанной жене, от которой я не мог отказаться, чтобы не потерять свое положение. Как о посторонней, ничем не интересной мне девчонке, от которой мне нужно было одно — наследник. Что изменилось с тех пор?
Почему я могу представить Лилию с другим мужчиной и от этого мне ни холодно ни жарко. Неприятно, но не более. А Ясмину хочется спрятать от всех, беречь как сокровище, которое должно принадлежать только мне.
Это означает только одно. Нужно, как только в ее чреве зародится новая жизнь, отправить ее в свое имение на остров Ветров. Иначе случится непоправимое.
Пусть лучше ненавидит меня, чем пытается сохранить семью с чудовищем.
Первый шаг к этому я сделал неосознанно, причинив зло Бриану.
Я должен радоваться, что обожание, с которым Ясмина раньше смотрела на меня, теперь исчезло. В ее глазах появляется что-то новое. Разочарование? Однако от этого больно так, будто в сердце втыкают раскаленные иголки.
Так держать.
А еще она стала бояться меня. С какой-то настороженностью, как пугливый зверек, следит за каждым моим движением. Но даже страх не помешал ей поинтересоваться самочувствием Бриана.
— Ты еще проведай его, — хмыкнул я тогда.
Но она не распознала усмешки и с надеждой спросила:
— А можно?
Как же захотелось в тот миг, чтобы она точно так же переживала обо мне.
— Нет, конечно. Ты ему приносишь несчастья.
Смотрю, как меняется ее лицо. Правильно, злись на меня. Ненавидь.
В тот же вечер Лилия замучила меня вопросами.
— Ты наказал Бриана. А как же твоя неверная жена?
— Она скоро уедет отсюда.
На лисьей мордочке Лилии тут же расплывается довольная улыбка.
— Наконец-то у нас все будет по-старому. Кто же знал, что Ясмина окажется такой потаскушкой! — ее руки длинными змеями обвивают мою шею.
Одним рывком скидываю их.
— Моя жена не потаскушка. Не смей так говорить о ней.
Лилия смотрит на меня так, будто впервые видит.
— Неужели что-то изменилось? — она удивленно заламывает бровь.
— Для тебя ничего.
— Докажи, — она делает шаг вперед и прижимается к моей груди, запрокидывает голову и приоткрывает губы для поцелуя.
Без какого-либо желания целую ее и опять чувствую горький вкус полыни на губах. Но лучше снова погрузиться в этот мутный омут с головою, чем позволить Ясмине запасть в сердце, проникнуть под кожу.
Пальцы Лилии заползают под рубашку, хищно царапают спину. Она стремится урвать внимание, которого ей в последнее время катастрофически не хватало.