Мельком проносится мысль о Лилии. Почему-то я уверен, что с ней ничего не случится, она прекрасно справится и без меня. Мать тоже переживет мою смерть. С ней будет Диана, а ее драконята заменят матери внуков, которых она так и не дождалась от меня. Забота о малышах отвлечет ее от горестных дум обо мне. Скорбь не поглотит ее сердце.
А мое сердце бьется все реже. Изо рта вырываются облачка пара и застывают в морозном воздухе. Силы стремительно оставляют мое тело. Моя борьба за жизнь тщетна. Единственное желание положить голову на лед и уснуть. А потом тело соскользнет с края и уйдет на дно озера.
И когда я нахожусь на последнем издыхании, я слышу отчетливо в ушах голос Дианы: «Возвращайся! Возвращайся к нам. Возвращайся, мы будем ждать тебя!». Видимо, мне уже совсем плохо, потому что теперь я ее не только слышу, но и вижу. Прекрасное Дианы искажается рябью, и когда рябь проходит, я вижу Ясмину, которая доверчиво улыбается мне. Я собираю ничтожные крупицы воли и делаю отчаянный рывок.
Обессиленный, выбираюсь на покрытый ледяной коркой берег. Колючий мороз тут же забирается под кожу. Влага на чешуе схватывается серебристым инеем. В клетке ребер еле бьется сердце. Его удары замедлились до предела, необходимого для поддержания искры жизни. Я не могу не то что взлететь, даже ползти на брюхе не смогу.
— Считаешь себя самым умным? — звучит в голове знакомый голос. Вот только я не могу вспомнить, кому он принадлежит.
— Ты разочаровываешь меня. К чему эта глупая жертвенность?
Открываю глаза и понимаю — голос звучал не в моей голове, а над ней. Прямо надо мной зависло черное облако тьмы. Вирен.
Он не цеплялся в меня как собака в кость и не ушел под воду со своими собратьями.
"Вы умеете говорить?" — произношу мыслеречью. Вряд ли вирен меня поймет.
— Мы умеем многое, о чем вы даже не догадываетесь. И чем больше поглощаем энергии, тем более похожими на вас становимся.
Будто в доказательство сказанному, бесформенная туча раздувается до гигантских размеров и принимает облик дракона.
"Зачем вам это?"
— Мир будет наш. И он будет без людишек и магов. Только мы — всемогущие и бессмертные, как древние боги.
Пытаюсь собрать остатки сил и дохнуть на вирена огнем. Не убить, нет. На это у меня мощи не хватит, хотя бы стереть самодовольную улыбку с его морды. А потом умереть спокойно.
Выдыхаю. Но из пасти вместо пламени вырывает серое облачко дыма.
— Ну вот и поговорили, — ухмыляется вирен. Его драконье тело начинает расплываться и деформироваться. А потом из черной клубящейся массы возникают очертания двух изогнутых сабель. До жути реальных. Клинки скрежещут друг о друга, высекая золотые искры, и угрожающе приближаются ко мне.
Теперь понятны откровения вирена. Решил открыться перед тем, как убить.
Противно лязгая, сабли пошли в ход, оставляя глубокие порезы, орошая лед брызгами крови, так похожими на ягоды рябины.
Все, что я могу — закрыться крыльями. Только не знаю, стоит ли? Зачем оттягивать неизбежное?
Печальный бесславный финал, который я заслужил. Каждая рана — равноценная плата за боль, которую я причинил другим людям. Если бы можно было кровью искупить вину перед ними.
Вирен мог убить меня сразу, но он с садистским удовольствием сечет мою плоть, не давая умереть, продляя мои страдания.
"Убей меня", — хриплю черной кровью.
— Нет, мой мальчик. У меня на тебя другие планы.
Странно, но когда я открываю глаза, то понимаю, что лежу в палатке в лагере.
Свет солнца золотит пылинки, вьющиеся в воздухе надо мной.
Мне кажется, что я уже умер и попал на ту сторону, где мне теперь вечно придется с кем-то вести войну.
Потягиваюсь и издаю стон. Все тело — сплошной сгусток боли. Уверен, над ним успели поработать целители, но от ощущений хочется просто умереть.
— Очнулся? — поворачиваю голову в сторону и вижу рядом лицо Бриана. — Пить будешь? — протягивает мне фляжку.
Киваю.
Касаюсь потрескавшимися губами ее горлышка. Жадно глотаю воду.
— Погоди, погоди, не так быстро. Тебе пока много нельзя.
Бриан отнимает фляжку.
— Ты мне мерещишься? Я уже умер?
— Ты почти умер. Можно сказать, тебя вытащили с того света. Странно, что к тебе привел вирен.