Рядом в холщовом мешочке — фиолетовые лепестки люминеллы. Они повышают физическую выносливость. Если принять настойку из люминеллы, то ум станет ясным. Эрнану нужно было принимать ее раньше. Глядишь, и не совершил бы столько глупостей.
Остальные травы тоже очень полезны, но для лечения Эрнана не сгодятся.
Оглядываюсь в поисках, во что можно было бы сложить травы, чтобы не вызывать лишних вопросов. Натыкаюсь взглядом на корзинку с картошкой. Высыпаю клубни прямо на пол и наполняю корзину нужными травами.
На кухне все еще топчется Тера, а Майло уже куда-то убежал.
Ничего не говоря, беру котелок, плошку, нож и огниво. Все складываю в корзинку и собираюсь улизнуть с кухни, но Тера окрикивает вслед:
— Куда собралась? Лучше бы за молодым господином следила.
Не трачу время на объяснения. У меня его не так уж и много. Точнее, не у меня, а у Эрнана.
На берег практически лечу. Сажусь на большой валун и начинаю готовить мазь. Нужные сухие ингредиенты растираю между пальцами в труху. Орехи толку крупным камнем. От волнения не сразу получается вспомнить необходимые дозировки, да и точно отмерить компоненты все равно не смогу — у меня нет аптекарских весов. Поэтому приходится полагаться на глаз и чутье.
Последний ингредиент, который пробудит свойства всех остальных и усилит их — это кровь дракона. Именно для того, чтобы ее добыть я взяла нож.
Вхожу в пещеру и оцениваю состояние Эрнана. Он все так же имитирует труп. Или уже не имитирует?
Подношу руку к его ноздрям. Ладонь обдувает легкий поток воздуха. Дышит.
Подношу нож к передней лапе. И замираю. На меня пристально смотрит так внезапно открывшийся желтый глаз.
«Добить меня решила?» — слышу его насмешливый голос в голове.
«Размечтался! — думаю в ответ. — Мне нужна твоя кровь для снадобья. Лечить тебя буду!»
«Значит, все правильно сказал. Добить. Не ножом, так зельем».
«Почему я тебя слышу?»
«Сам удивлен. Ты не должна».
Пауза.
«А может, ты и не слышишь. Просто сошла с ума и тебе мерещится всякое».
Его морда ощеривается.
«Если это улыбка, то тебе лучше сохранять серьезное выражение лица… то есть морды».
Оскал становится шире.
Если минуту назад мне было жалко его резать, и я не знала, как к нему подступиться, то теперь смело полощу его по черной чешуе.
«Ой, больно!» — недовольно.
Кровь алой струйкой стекает по лапе, и я подставляю плошку, ловлю драгоценную жидкость.
Затем быстро перемешиваю ее с целебными травами. Смесь начинает пузыриться.
«Не похожа ты на лекаря», — хмыкает он.
«А на кого похожа?»
«На садистку».
Зачерпываю мазь и обрабатываю нанесенный мною же порез.
«Ай, щиплет! Говорю же, садистка! Женщина, что я тебе плохого сделал?»
«Ничего!»
Наношу мазь на его раны под аккомпанемент громкого шипения.
«Ничего? А почему же от тебя несет обидой? — он шумно втягивает ноздрями воздух. — И жасмином».
Пока придумываю, что ответить, он огорошивает меня:
«Ты сняла метку. Ты выглядишь по-другому, но я все равно тебя чувствую, Ясмина».
Плошка с грохотом выпадает из ослабевших ладоней на пол.
Этого просто не может быть. Просто не может быть. Эрнан не мог ничего почувствовать! Может, у дракона помутился рассудок и выдал мне свою бредовую мысль, совпавшую с реальностью.
А я выдала себя.
Поднимаю с пола плошку. К счастью, мазь густая и вязкая, не пролилась на пол.
«Я такая неловкая».
«Да, я и раньше замечал».
«Ты меня с кем-то путаешь. Я Диана».
«Глупышка, — рокочет в голове его голос. — Я чувствую тебя. Твой запах. Свежий жасмин ни с чем не перепутать. Слышу, как бьются в твоем чреве два сердечка. Мои дети. Почему ты сбежала от меня? Надеялась, что я тебя не найду? Твоя кровь и моя кровь соединились, и древо жизни приняло жертву. Метка истинной больше не имела значения. Я бы нашел тебя все равно, даже если для этого пришлось бы заплатить огромную цену!»
«Странно о таком говорить, после того, что ты сделал!»
Притворяться уже нет никакого смысла.