— Она даже и поговорить с тобой не сможет! Или сможет?
«Люди не слышат мыслеречь. Но это даже плюс. Учитывая, что Эрнан всегда говорил ей только гадости, она будет рада, что я молчу. Молчаливый, беспроблемный сын. Что еще надо матери для счастья?»
— Издеваешься?
«Разве что совсем чуть-чуть».
В этот раз голос звучит ехидно. Никогда не замечала такого за Эрнаном. Будто и правда, разговариваю не с ним.
— А какие планы у тебя на меня?
«О нет! Ты тогда меня точно отравишь! Такие вещи нельзя говорить женщине, которая и так поит тебя непонятной бурдой».
— И все же, я имею право знать. Планы Эрнана уже осуществились, — горько усм
ехаюсь. — Я на острове Ветров и скоро рожу наследников.
«Это были его желания. Мои совсем другие».
— Какие же?
«Оберегать тебя как самое ценное сокровище».
— Очень по-драконьи. Но ты же прекрасно понимаешь, что дракон и человек — не пара. Если я вдруг встречу мужчину, который мне понравится…
«Я его сожру».
И сейчас я не понимаю, шутит он или говорит серьезно.
Я боюсь дракона. Я ведь совершенно его не знаю. Но его слова звучат так, будто я для этого опасного зверя что-то значу. Это пугает меня намного сильнее, чем равнодушие его человеческой сущности.
— Когда любят, отпускают, — говорю негромко.
«Вздор! Я сожру любого двуногого, который к тебе приблизится. Я не сторонник такой диеты, но если придется, то я ей не побрезгую, — дракон делает паузу, а мне становится страшно от того, что я могу услышать дальше. — Забавно, Эрнану нравилась Диана. И когда он думал, что умирает, пытался убедить Бриана жениться на тебе, чтобы тот о тебе позаботился. А я, даже если сдыхать буду, никому тебя не отдам. Буду цепляться за жизнь до последнего вздоха, чтобы заботиться о тебе самому».
Глава 25. Раскол
Ясмина
Я покинула пещеру в глубоких раздумьях. Поверила ли я дракону? Даже не знаю. Меня не покидало ощущение, что это не Эрнан. Взгляды дракона на жизнь, его язвительность и своеобразный юмор совершенно не вписывались в характер Эрнана. Как могут такие разные личности уживаться в одном существе? Сама отвечаю на свой вопрос: они и не ужились. Сначала человек подавлял дракона, теперь дракон неизвестно что сделал с человеком.
Все так запутано.
По словам дракона выходило, что ему совершенно не нравилась Лилия, но он был вынужден терпеть близость с ней. Ему претило отношение Эрнана ко мне и к матери, но он ничего не мог поделать. Дракон негативно относился и к самому Эрнану и к образу его жизни.
Эрнан всегда боялся, что его звериная сущность возьмет над ним верх. И в итоге так и произошло.
Но это неправильно.
Если бы только знать, как восстановить целостность личности.
Я хотела сохранить появление Эрнана на острове втайне. Но теперь я не вправе так поступать. Возможно, Эйвери знает выход из положения.
Домой я возвращаюсь уже затемно.
Эйвери ожидаемо напускается на меня.
У меня нет сил перечить ей и придумывать что-то.
Поэтому я просто вываливаю ей все как на духу.
— Эрнан жив. Я нашла его.
На миг она замирает. Открывает рот как рыба на берегу и качает головой. Не верит.
— Это правда. Я обработала его раны и дала целебный отвар. Сейчас он спит.
Эйвери ведет в сторону, и она хватается за стену, чтобы не упасть.
Подскакиваю к ней, поддерживаю ее. Чувствую вину за то, что могла сообщить ей все в мягкой форме, убедившись, что она сидит и не упадет в обморок.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Тогда… Тогда надо сейчас же бежать к нему. Тера, — кричит она, — неси фонари. Надо найти кого-нибудь, чтобы помогли перенести моего сына в замок.
— Боюсь, что это невозможно, — вздыхаю я.
Эйвери с недоумением смотрит на меня.
— Эрнан в форме дракона. И перевоплотиться не может.
— Он без сознания?
— В сознании. Но дракон сказал мне, что теперь его сущность доминирует над человеческой, и он не горит желанием становиться человеком.
— Сказал? — в ее голосе сквозит недоверие. — Драконы не умеют разговаривать.
— Мыслеречь.
— Ты не можешь ее слышать.
— Я ведь его истинная пара, наверное, поэтому слышу его, — привожу разумный довод.
— Я тоже была истинной, не забывай. И я никогда не слышала мыслеречь. Такое общение доступно только драконам. А сейчас нужно скорее идти к сыну. Он замерзнет там. Сейчас уже прохладно.
— Вы не верите в то, что я слышу мыслеречь. Ладно. Но вы верите в то, что я дала ему отвар и он сейчас спит?
— Я все равно не усну спокойно.