Бриан ломает логику. Я ожидал, что он примчался сюда по зову Ясмины, чтобы уговорить меня вернуть жалкую сущность Эрнана, а он и не пытается это делать.
«Ясмине скоро рожать. Я не очень смыслю в этих женских делах, но даже я понимаю, что это произойдет на днях. Кто ей сможет помочь? Здесь даже лекаря нет. Зато есть повитуха, ей под девяносто, она почти слепа и хрома на обе ноги. Не думаю, что она справится. Есть еще Эйвери и Тера. Но что если что-то пойдет не так. Роды дракона — процесс непредсказуемый. Ты ей не помощник. А я сделаю все, что мне по силам, чтобы ее малыши увидели свет».
Меня окатывает волной гнева. Он собирается присутствовать на родах моей жены.
«Не ожидал от тебя такого!» — свирепо рычу.
«Какого? Ты позволил бы случиться самому страшному, лишь бы только ни один мужчина не коснулся ее?»
Нет. Конечно, нет. Но то, что говорит Бриан, очень похоже на попытку воспользоваться ситуацией. Если он будет рядом в сложный для нее момент, то Ясмина начнет испытывать к нему благодарность. А благодарность со временем может перерасти в нечто большее. Особенно если он будет постоянно крутиться возле нее.
«Ты прав, — неохотно соглашаюсь, — ей может понадобиться помощь».
«Можешь полностью на меня рассчитывать. Я не допущу, чтобы с ней произошло дурное. Да и потом я буду заботиться о ее детях. Малыши — такие непоседы, а с двойней ей будет непросто. Я смогу воспитать из них настоящих драконов. Думаю, я справлюсь. Буду относиться к ним, как к своим. А потом, когда ты будешь уверен, что случайно не затопчешь их, сможешь поставить их на крыло».
Как к своим? Он собирается отнять у меня еще и детей?
В груди заклокотала злоба, опаляя огнем сердце.
«Вы с ней это обсуждали?»
Неужели она не понимает, что Бриан собирается заменить меня?
«Нет. Я просто сказал ей, что она всегда может на меня рассчитывать. Я ведь друг не только твой, но и ее. А друзья не бросают в сложной ситуации».
«Ты этого не сделаешь!»
В контексте его благородных фраз о помощи, это звучит дико. Но я не намерен играть в непонимающего дурачка.
«Эрнан, или кем ты себя считаешь, у всех есть право выбора. Я не осуждаю твой выбор оставаться в форме дракона, а не осуждай мой. Мой выбор — быть рядом с Ясминой и поддерживать ее, не требуя от нее ничего взамен».
Бриан разворачивается и уходит, показывая, что разговор закончен.
Ясмина
Бриан заверял меня, что привел в разговоре с Эрнаном нужные аргументы, сказал, что знает друга как облупленного, и вряд ли после услышанного Эрнан решит остаться навсегда драконом. Я сомневаюсь. Этот дракон имеет мало что общего с тем человеком, которого я успела узнать. Зверю нужна свобода, по которой он успел изголодаться. На одной чаше весов я и дети, на другой — независимость от человеческой сущности. И, честно говоря, я не уверена, что первая чаша перевесит.
Дракон мне нравится. Он забавный. Мне с ним гораздо проще общаться, чем с его двуногой ипостасью. Но Эрнан должен стать цельной личностью, а не быть двумя ненавидящими друг друга сущностями.
Бриан провожает меня прямо до обрыва. Говорит, что дальше не пойдет, чтобы не злить ревнивца.
— Прости, что не сразу тебе поверил, — говорит он, прежде чем я ступаю на тропу.
— Ты был не обязан верить.
Осторожно спускаюсь, стараясь не упасть. Я теперь стала такой неуклюжей, переваливаюсь, как жирная утка.
С замиранием сердца вхожу в пещеру и вижу Эрнана, лежащего прямо на голом полу. Теперь он не устрашающий своей мощью дракон, а человек, исхудавший и мертвенно-бледный. Одежда Эрнана не выдержала стольких перевоплощений и выглядит жалкими лохмотьями.
Я подхожу, с трудом опускаюсь рядом с ним на колени и трогаю его лоб. Он тут же открывает глаза.
— Диана? — с удивлением спрашивает он.
Теперь пришла моя очередь удивляться. Неужели он не помнит ничего, о чем мы с ним говорили, когда он был в образе дракона? И где теперь сам дракон?
Киваю.
— Что ты здесь делаешь?
— Я уже несколько дней ухаживаю за тобой, — делаю попытку улыбнуться. — Не помнишь?
— Нет, помню только, как летел через море, а потом все — темнота.
Он с трудом садится и опирается спиной о стену пещеры.
— Рад тебя видеть.
Я тоже рада, но все-таки драконом он выглядел пободрее. А теперь такой измученный, будто умирать собрался.
— Скажи, а когда ты меня нашла, я выглядел так же?
— Ты выглядел похуже. Раны были открытыми и воспаленными. Правда, был один плюс, ты не нуждался ни в одежде, ни подстилке. Зато сожрал целую корову.