Он же как столб рухнул! Прямо лицом вниз!
Первый порыв броситься к мужу сразу же в себе загасила. На корню пресекла. Смотрела, как он медленно поднимается, опираясь на руки, и снова нашла себе пристанище в объятиях Эдгара. Только сердце билось часто-часто от волнения.
– Ты мне нос разбил! – зарычал Олег, шатаясь и становясь в стойку. По лицу текли струйки крови. Он стер ее рукой, размазав по рту. – Я тя урою, слышь, ты, урод? Че ты пялишься? Руки от моей жены убрал! – и снова ринулся в нашу сторону, собрав пальцы в кулак. В этот раз Эдгар не стал отклоняться…
– Прекрати, Олег! Хватит! Эдгар! Да что вы делаете?!
Я кричала, умоляла, требовала их перестать, лупила по спинам, пытаясь разорвать крепкую мужскую драку. Но они не слышали меня! Только Эдгар отпихивал меня, чтобы не получила рикошетом в глаз. Слова застревали в горле, я уже просто хрипела. Чуть сознание не потеряла об облегчения, когда Эдгар своим коронным приемом угомонил Олега. Заломил ему руку за спину. Навис сверху:
– Оставь ее в покое, гнида, подпиши документы на развод по-хорошему!
– От гниды слышу… – сипел Олег, предпринимая попытки выбраться из унизительного захвата. Но соперник был сильнее. Оттолкнул его брезгливо. Мне и самой захотелось отпрянуть, не замараться. Нет, не крови боялась, а смрада души Олега, черной душонки конченого эгоиста, которая миазмы распространяла и меня отправляла.
Видеть я его не хочу! В груди забулькали слезы, но я не опустилась до очередных рыданий, а развернулась и пошла в сторону дома Эдгара. Олег звал меня, но его голос звучал для меня пустым посторонним звуком. У него больше нет права ко мне обращаться.
И если осталась у него хоть крохотная частичка уважения ко мне, к нашему прошлому, к нашим общим мечтам, он больше не допустит подобного безобразия и даст согласие на развод.
– Рита, – догнал меня уже у лифт Эдгар. Он тяжело дышал, на сером пальто я заметила темные бордовые пятна. Обычно тщательно и аккуратно уложенные волосы растрепались, отдельные пряди упали на лоб.
– Пойдем скорее домой, у тебя под глазом припухло, надо приложить холодное.
Наконец я ожила. Беспокойство за своего защитника придало сил. Мне словно живительный укол сделали. Что говорить, не знала. Не спасибо же. В грудь будто ваты набили, рот онемел от крика, дыхание казалось колким. Мне просто хотелось попасть на безопасную территорию, свободную от желающих причинить мне вред людей. Спрятаться.
– Давай, только ботинки сними и пальто, и живо в кухню, – скомандовала я быстро Эдгару, сама скинув одежду и обувь и устремившись в кухню. Там быстро сполоснула руки и достала из морозилки пачку замороженного горошка. – Садись, – кивнула на стул.
Эдгар послушно уселся на стул и откинулся спиной на стену. Прикрыл глаза.
– Будет холодно, – предупредила я и, обернув полотенцем пачку, приложила ее к скуле Эдгара. Он дернулся, зашипел. – Тсс, адвокаты с фингалами смотрятся в суде не очень.
Шутка, наверное, была ужасная и неуместная, я тут же о ней пожалела. Каково же было мое удивление, когда чеканные черты Эдгара натянулись. Он улыбался. Как-то так вышло, что я очень близко встала, положила ему руку на плечо, второй придерживала холодный компресс. Взгляд сам по себе скользил по острым углам подбородка, носа, рисовал невидимые линии по бровям, задержался на ресницах прикрытых глаз. Впервые видела его настолько близко и поняла, что любуюсь не дыша…
А он красивый. Никогда особо не любила блондинов. Они казались мне холодными. Замороженными. Но Эдгар… Он, скорее, был обжигающим пламенем под толстой коркой льда. Иначе как объяснить, что по моим рукам побежали горячие искорки, а тело дало однозначный отклик. Среагировало чисто по-женски.
Мне захотелось погладить его губы.
Глава 9.2
Рита
Под тихий шелест пакета с холодными овощами занесла руку и прикоснулась к колючей щеке. Мужчина напротив замер. Завис, словно в невесомости. Наша глаза встретились, и долгую-долгую минуту мы просто смотрели друг на друга не моргая, передавая невербальные сигналы, а не общаясь.
Да и что мы могли сказать? Порой слова не нужны, порой говорят взгляды, жесты, касания. Лучше слов дают понять, что происходит.
А происходило узнавание. Трепетное, осторожное, нежное.
Первое касание родило второе. Третье. Я в ложила в свои касания непрошеную нежность. Кончиками пальцев изучала неожиданно гладкую кожу щек Эдгара, кололась о тонкие щетинки, пробивающиеся сквозь нее. Нос забился терпким ароматом мужского парфюма, смешанного с нотками табака.
Заметила, как мужчина шумно задышал, кадык дернулся, веки тихо сомкнулись.
Ему приятно? Он тоже ощущает этот трепет? Тишина между нами задрожала.
Я вспомнила, как он психанул, но не сорвался на мне, а ушел за сигаретами.
Вспомнила о своих мыслях, что довела очередного мужика, а потом о том, что он отказался от моих услуг. Теперь он не хочет, чтобы я играла его фиктивную невесту.
Но и о том вспомнила, как он меня защитил сегодня, как предложил руку помощи тогда, когда все вокруг не понимали, осуждали и просили вернуться к мужу.
Я ему должна, нельзя просто так принять эту помощь. Но как его убедить? Эдгар не похож на человека, который легко отказывается от своих слов.
– Всё, спасибо, дальше я сам, – резко выдохнул он воздух и отодвинул мою руку, давая понять, что нужно отступить и выпустить его из импровизированного плена.
Флер легкого напряжения развеялся. Я чуть отпрянула в непонимании.
Или мне показалось, что между нами что-то промелькнуло?
– Больше не болит? – спросила я, пока он еще оставался на кухне.
– Нет, – он коротко мотнул головой, стоя напротив и убрав руки в карманы.
Я же размотала пакет овощей, кинула его в морозилку, а полотенце повесила на специальный держатель, снова повернувшись к Эдгару. В смущении сложила руки вместе и потерла друг от друга, желая снять нервозность. Он кинул взгляд на мои сплетенные пальцы, потом его взгляд добрался до моей закушенной губы.
Он точно понял, что я на нерве, тут не нужно быть физиогномистом.
– Давай выпьем чаю, – донеслось до меня, и эта фраза дала мне нужное время, чтобы за суетой скрыться от своих эмоций и его внимательного разглядывания. В голове толкались мысли, запрыгивали друг на друга. Мне хотелось, чтобы он ушел, тогда бы стало легче. Но в то же время важно было его задержать, чтобы обсудить наши планы.
– Спасибо, что ты… Ну, с Олегом… – вдохнула я, не в силах сформировать свою мысль. – Извини, что тебе приходится сталкиваться с этим.
– Ты не должна извиняться, ты за него не отвечаешь, – твердо отчеканил он.
Подала ему чашку чая, взяла свою в руки и села напротив за стол. Теплый фарфор помог справиться с дрожью, а спокойствие Эдгара утишало мою нервозность.
– Твои слова бы богу в уши, – вдохнула я, но знала, что этому желанию долго не суждено исполниться. – Неизвестно, когда и на каких условиях мы разведемся.
– Разведетесь, – непререкаемо пообещал Эдгар. – Скоро ты будешь свободна. И бог тут ни при чем.
– Ты говоришь как адвокат или как мой друг?
Прозвучало как провокация, мы оба это понимали. Конечно, между нами было что-то большее, чем деловые отношения и его просьба изобразить его невесту. Я всё время вспоминала слова девочек о том, как он дежурил под салоном. И очень хотелось расспросить, но Эдгар казался замкнутым, неспособным на откровения.
– Ты бы хотела, чтобы я стал твоим другом? – цепко взглянул он на меня.
– Я бы хотела отплатить тебе за помощь. Эдгар, я не отказываюсь изображать твою невесту. Почему ты передумал и не хочешь этого больше?
Он помолчал, поглядев на дно своей кружки, потом взглянул на меня исподлобья.
– Ты не готова и слишком травмирована бракоразводным процессом.
– Но я… – Щеки вспыхнули от стыда. Неужели я выгляжу кем-то вроде плакальщицы на похоронах? – Ты думаешь, это так заметно? Я не хотела бы тебя подвести…