— Тоже так думаю, а что по поводу личной охраны? Мне она нужна?
— Нужна. К сожалению, тут лучше не рисковать.
Возвращаюсь я домой в обществе мужчины лет тридцати пяти, с квадратной челюстью и ростом под два метра. Тоже неплохо. По крайней мере такой защитит меня в любой потасовке. Да, что еще из прекрасного: пока я с ним, за рулем этот добрый молодец. Зовут его Дмитрий. А я сижу на заднем сиденье, пристегнутая.
Смысл в профессиональном водителе есть: если эти идиоты попробуют спровоцировать аварию, Дмитрий это предотвратит. Как мне объяснили, он в совершенстве владеет навыками экстремального вождения. Добираемся мы без приключений. За это время я нахожу неплохой домик в закрытом поселке. Лучшее местечко где и ребенока без проблем можно гулять, за высоким забором и свежим воздухом.
Когда я поднимаюсь с Дмитрием в квартиру, телохранительница вскидывает брови и произносит с улыбкой:
— Здравствуйте, а вы с моим коллегой?
— Будете работать парой, — киваю и иду в спальню переодеваться. Голова кругом идет, но надо взять себя в руки. Значит так, во-первых, свести Пашу и аудит, а, во-вторых, самое время начать работать над новой фирмой. Логотип, сайт, номера телефонов… Останется только адрес. И все. Ну и конечно же люди. И, в-третьих, вечером мы переезжаем в новый дом. Боже, хорошо что сейчас хорошая погода. Что-то же должно меня радовать!
Не успеваю переодеться, когда мне звонит Кирилл. Трубку брать не хочется, но надо.
— Я тебя слушаю. — отвечаю глухо, надеясь что он по голосу поймет что я не рада его слышать.
— Инга, привет, нам надо поговорить. Если ты не против, я заеду к тебе.
Только этого еще не хватало.
— Против. Мы час назад разговаривали.
— Это не о том мы разговаривали, нам надо поговорить о наших отношениях. К тому же я давно не видел Илью. Я должен убедиться что с ним все хорошо, — и голос такой уверенный, твердый. — Ты же вышла из декрета. А кто с ним сидит? Даже ничего не рассказала мне об этом.
— А ты спрашивал? — я аж захлебываюсь от возмущения. Вот же наглец!
— Я отец, моя роль — обеспечить сына. А ты мать и обязана следить за своим ребенком, а не шляться где попало.
— Ты вроде любовницу обеспечивал, если я ничего не перепутала.
— Инга, мы должны помириться, понимаешь?
Я с трудом сдерживаюсь чтобы не высказать бывшему мужу все что о нем думаю. Клоун. Но агрессия сейчас станет ошибкой.
— Кирилл, ты сейчас напрашиваешься в гости потому что тебя Маша бросила, так?
— Не говори глупостей. Мы еще семья, Инга. Семья. Так что я поднимаюсь.
— В смысле поднимаешься? — от удивления и возмущения я не знаю даже что и делать. Да, что отличает Кирилла — это внезапность, тут уж не поспоришь. Это я тот человек, который думает, планирует, потом снова думает. А Кирилл быстро меняет принятые решения.
— Поднимаюсь на лифте. Ставь чайник.
Он отключает телефон, а я вдруг понимаю что не сменила замки. Так что запереться не выйдет. Или пустить? В конце концов у меня два человека охраны. Скрутят если что. Только говорить ему что это охрана как-то не хочется. Он и Люда должны быть уверены что я беззащитная женщина с маленьким ребенком.
— Дмитрий, — обращаюсь к телохранителю, — Вы могли бы могли мне сделать одолжение?
— Разумеется, я сделаю все что в моих силах, — кивает.
— Я хотела бы скрыть что вы из охраны. Я скажу что вы мой друг.
— Разумеется, — кивает, и в этот момент раздается скрежет замка.
Глава 30. Кирилл
— Надеюсь это шутка? — смотрю на Людмилу Федоровну. Она резко отворачивается, берет сигареты и выходит из кабинета. То есть она даже не собирается мне что-то объяснять, старая дура. Между тем сердце готово выпрыгнуть из груди. Меня Маша бросила? Да это шутка, такого просто быть не может! Она ведь не могла так поступить со мной, это нечестно! И странно. — Вы мне ответите или нет?
Бегу за ней на лестницу, она ходу прикуривает и наконец останавливает на мне взгляд:
— Тебе чего непонятно?
— Мне непонятно какого черта происходит. Все было хорошо, и тут… — я развожу руками, — Это из-за Инги? Инга ее запугала?
— Не знаю.
— Так что сказала Маша?
— Маша позвонила. — начинает рассказывать Людмила Федоровна, а я и пошевелиться боюсь, — Видимо ее совесть взяла что мать не знает где она и что с ней…
— И?..
— И сказала что она увольняется, а тебя бросает.
— Почему?
Сжимает губы. Значит Маша объяснила свою позицию, только мать пересказывать ее не хочет. Но мне знать надо! Я хочу знать! Поэтому я повторяю:
— Почему?!