— Милая моя, весь день покоя не было — рвался к тебе, а отец всё глаз с меня не спускал, будто чует что-то, — приговаривал Нечай, прижимая к сердцу притихшую и зацелованную Забаву.
Все настырнее были его объятия, всё дольше длились поцелуи, но всякий раз хлестала по рукам его, потому как страшно было... Ведь не муж он ей, да и не обещал ничего, о будущем не говорил. А как понесёт она? Позор на всю деревню.
— Нехорошо мы делаем, Нечай. Не заслужила Бажена такого. Если любишь меня, то зачем с ней обручился? — задала давно созревший вопрос Забава, — а, если она по сердцу...
— Да не люба она мне, ты мне дороже всех! Но не могу я отца подвести, понимаешь? Не могу! Ещё в детстве договор был о свадьбе! Если б я знал... Забава, когда тебя вижу, то всё в душе моей огнём горит! Понимаешь? Не могу я без тебя, пропаду... Милая моя!..
И стал он целовать нежные девичьи губы и солёные от слёз уста, не давая девушке даже в себя прийти, чтоб подумать не могла отказать ему. Прижал к иве, растущей на краю деревни возле пруда, да развязал ворот рубашки, покрывая белые плечи нетерпеливыми ласками.
— Что ты? Нечай! Перестань! — Забава говорила одно, а сама больше всего боялась, что он отступит, оставив после себя пустоту.
Но Нечай даже и не думал выпускать из цепких рук податливое тело белокурой красавицы. И вскоре над озером пронёсся короткий девичий вскрик...
Глава 3
Бажена рано утром, пока не проснулась мать, чтоб ставить опару для каравая, побежала в лесок, тот самый, где стояли среди белых стволов потемневшие от времени лики. Род был главным и самым большим среди прочих, но у девушки был женский разговор... Она поклонилась суровым идолам, высеченным из дерева, и подошла к изваянию Лады.
— Богинюшка светлая, прими дар мой, сделанный с чистым сердцем! — девица тяжело вздохнула, положив к основанию деревянного столба венок из полевых цветов, — Всё у меня сложилось, и отец с матерью в любви растили, и муж быстро нашёлся, и всем он хорош... И обручены мы уж, завтра свадьба. А покоя нет в моей душе. Лада, помоги! Глупости какие-то в голову лезут. Знаю, что нельзя гневить вас недовольством. Я всем довольна! Но будто чует сердце беду какую-то...
Долго ещё плакала Бажена, не скрывая слёз перед Ладой, и будто стало легче ей. Показалось, что богиня услышала и убрала из глупой головы девичьей мысли дурные. Вздохнув полной грудью, помчалась невеста обратно домой, только и мелькала коса среди нарядных берёзовых стволов.
А дома ждала уже её мама Богдана, которая увидев заплаканные дочкины глаза, только улыбнулась. Вспомнила свои слёзы перед свадьбой с любимым мужем, лучше которого и не найти было, и поспешила рассказать дочери:
— Так и нужно, доченька! Если девица не выплачется перед свадьбой, то будет плакать после! Примета верная, веками испытанная!
А потом пришли замужние родственницы да соседки, чтоб печь вместе свадебный каравай. Ох и весело спорилось дело! За шутками, прибаутками, за песнями весёлыми и немного печальными прошёл целый день. Каждая гостья рассказывала Бажене что-то интересное, что-то полезное, учила премудростям семейной жизни, а иногда случались и споры. Но не было в них никакого зла, а потому заканчивались они снова веселым смехом замужних женщин. Только Бажене всё горше становилось, как ни старалась она унять свою тревогу.
Вечером собрать она хотела подруг, да только кроме Забавы ни с кем она особо и не дружила в деревне. Пришли на девичник сёстры двоюродные и троюродные. Только не ладилась никак беседа, потому что завидовали все Бажене, как ни крути. Каждая считала, что она красивее, достойнее, а невзрачной да худой Бажене несправедливо и родители богатые достались, и муж красавец.
— А поговаривают, сестрица, что Нечая вечерами видят часто, да только на другом краю деревни, — ехидно сказала Ярина — крупная девка с грубыми чертами лица, — не знаешь, куда он ходит?
— А ты чего это следишь за чужими женихами? — перебила её Людмила, которая тоже собиралась замуж, — за моим хоть не ходишь следом?
— Вот ещё! — фыркнула первая, но замолчала.
А Бажене ещё хуже сделалось. Не лежала у неё душа к такому девичнику, и Забава сидела, понурившись. Невеста подумала, что сироте просто неуютно среди дерзких и напыщеных девиц, потому что они не считали её ровней себе. Но обряды выполняли исправно, и на том спасибо. Косу Бажене под песни расплели, в бане её омыли. При чём каждая думала о том, почему же такой нескладной девке достался такой красавец как Нечай? Только Забава о другом думала. Разрывалось внутри неё сердце от того, что единственную верную подругу она предала, вогнала ей нож в спину.