— Идем, — муж крепко взял меня за руку, открыл дверь и пошел сразу на второй этаж.
Мурашки с шеи бросились на спину, а потом пробежали по ногам.
Спальня.
Наша с Семеном спальня. Самая большая из всех комнат на втором этаже. Сейчас мне было жутко в нее заходить.
— Саша, — он вдруг остановился. Как будто почувствовал мое настроение. Взял меня за руки и сжал их. — Я никогда не изменял тебе. Поверь. И никогда этого не сделаю. Если вдруг, когда-нибудь, я к тебе охладею, первой кто об этом узнает, будешь ты.
Мне захотелось зареветь.
Полчаса назад я радовалась выигрышу в лотерее, а сейчас хочу рыдать белугой. Чего удивляться, что мое здоровье выходит из-под контроля?
Тут такие эмоциональные качели постоянно.
Семен толкнул дверь в нашу спальню, и я зажмурилась.
— Иди, Саш.
Я слышала его голос, чувствовала, как он тянет меня за руку. И шагнула. Ну, не может е он быть настолько бессердечным, чтобы сразу после таких объяснений притащить меня к постели, в которой лежит его шлюха.
— Смотри. Моя любовница!
Я распахнула глаза.
На постели лежала женщина. Голая. Именно та, что я видела на фотографиях.
Я хапнула воздух ртом.
— Саша, присмотрись.
И я присмотрелась. И зажала рот ладонью.
Твою мать…
Выдернула у него свою ладонь. Прошла к кровати. Аккуратно, не без брезгливости, дотронулась до ноги этой «женщины»
— Сём, она как настоящая!
— В том-то и дело, — зло ответил он. — В той командировке Вадим притащил мне ее в номер. Говорил, хотел подколоть. Посмеяться. Шутка! Но я в то время не знал, что в номере стоят камеры, с которых он потом сделает фотографии. И о том, что под МедСити лепят документы на секс-шопы — тоже не знал.
Так вот почему он тогда в Кремле так удивился.
А я-то думала…
Я еще раз дотронулась до силиконовой, невероятно реалистичной куклы. Действительно, как живая. Теплая на ощупь. Неудивительно, что Семен на тех фотографиях так смеялся и выглядел довольным.
Я бы на его месте тоже веселилась.
Подумаешь, дружеская шутка!
А оно вот как обернулось.
У меня вдруг закружилась голова. В глазах потемнело и я стала тихонько оседать.
— Саша, Саша, стоп! — сильные руки подхватили меня. — Давай-ка присядь, моя хорошая.
Семен усадил меня в кресло перед туалетным столиком, а сам открыл балконную дверь.
— Воды? — он поднес мне стакан с водой.
Я сделала глоток и улыбнулась.
Это я приучила его держать в спальне воду. После жарких ночей мне всегда хотелось пить.
Пригодилась наука.
— Значит так, мое сокровище в квадрате. Теперь ты мне веришь?
— Почему в квадрате? — я непонимающе подняла на него глаза.
Плохое самочувствие постепенно отступало. Спасибо прохладной воде.
— Потому что нечего было сбегать из больниц! И читать свои анализы тоже было бы неплохо!
Семен достал из внутреннего кармана пиджака два сколотых листка и протянул мне.
Я непонимающе уставилась на кучу строчек и цифр.
— Что это? — сейчас я действительно не могла ничего понять.
— Вот, Саша, — муж ткнул в одну колонок. — Док сказал, что симптомы были очень уж говорящие, и он решил перепроверить. Ты беременна.
— Что?!
Я от всей души хотела бы вскрикнуть.
Но не смогла…
Как беременна? Почему?
Мы же…
— Семён…
В его глазах светилось незнакомое мне чувство. Муж опустился передо мной на колени:
— Саша. Родная моя. Я понимаю, почему ты ушла. Наверное, я слишком на тебя давил. Я помню, что ты всегда хотела ребенка. А я всегда говорил, что не время. И я почти потерял тебя. Потому что слишком увлекся работой и добыванием денег. Когда ты ушла, я понял, что они ничего не стоят. Нахрена они мне, если тебя рядом нет? А теперь… Теперь ты со мной. И он, — Семен положил ладонь мне на живот, — тоже со мной. Теперь жизнь снова имеет смысл. Прости меня, родная. Прости, что так долго не замечал тебя. Прости, что так долго был эгоистом.
По моим щекам текли слезы.
У меня будет ребенок!
И он будет рожден в полной семье!
— Прости меня, моя девочка, — Семен обхватил мои колени. — Я причинил тебе столько боли. В погоне за достижениями забыл о тебе. Обещаю, теперь все будет иначе. Но не обещаю, что не буду тебя охранять тебя еще больше. Ты теперь моя двойная ценность. Мне еще наследнику это все передавать! Сын должен быть лучше отца!
— Почему сын? Может, дочка? — я улыбалась сквозь слезы.
— Тогда — тем более! Моим девочкам нужны самые крутые условия жизни! Чтобы никакой урод не прицепился и не испортил им настроения!