— А как же ребенок? Он тоже ошибка? Ты хочешь его бросить?
— Нет конечно, не брошу. Если он мой.
— Так ты еще не знаешь твой ли он? — напрягаюсь я. Такого поворота я не ожидала. Я думала этот вопрос решенный и давно установленный.
Он встряхивает головой. Опускает букет, бутонами вниз, умудряясь держать его одной рукой. Ерошит волосы и его длинная челка падает на глаза. Смотрит из-под нее, что делает его взгляд чуть зловещим.
— Это долгая история. Мариш, впусти домой, а? Давай не будем делать наши разборки достоянием общественности — устало произносит.
Да, я замечаю измотанный вид Радима. Темные круги под глазами. Запавшие щеки и уже явно не однодневная щетина, что совсем не мешала мне вчера. Но я не готова впускать Радима в квартиру, да и в свою жизнь тоже.
— А у тебя теперь нет дома! Ты сам ушел. Даже не надейся, что впущу тебя. Разберись сначала со своими проблемами, а потом поговорим, — безжалостно чеканю я.
— Окей, я разберусь, но потом мы поговорим снова. Обещай мне.
— Ты один раз уже предал мое доверие, знаешь ли. Я не могу вот так сразу взять и простить. Попробуй исправить это и тогда возможно…
— Окей, есть особые пожелания? Проси все, что захочешь. Я буду твоей Золотой Рыбкой. — разводит руками в широком жесте.
— Я пришлю тебе подробный список. — уверяю я.
— Цветы хоть возьми. — просит он, проследив мое намерение закрыть дверь.
— Веник свой забери, мне не нужен здесь мусор.
Замечаю его недовольную гримасу. Но захлопываю дверь, прежде чем он еще что-нибудь скажет. И тут же приникаю к глазку. Провожаю его спину до лифта. Зачем-то слежу из окна гостиной, как Радим выходит из дома. Закидывает букет в мусорный бак.
Жааалко. Красивые были розы. Но нужно же мне как-то показать твердость своей позиции. А если я сейчас начну принимать подарки, он решит, что дело за малым и можно дальше меня продавливать.
Беру телефон, собираясь составить огромный список "желаний" и отправить мужу, но на ум, кроме духов, которые я тщательно выбирала в интернет-магазине, ничего не приходит.
Вот так всегда, когда "золотая рыбка" готова исполнить все заветные желания ничего путного не придумывается.
Зато приходит сообщение от мамы с благодарностями за перевод, зовет завтра на семейный обед.
Беспокойство за папу по-прежнему не отпускает, я не против снова увидеть родителей, проведать здоровье отца, соглашаюсь. Развеюсь немного. Выйду пораньше. Доеду с ветерком на утреннем автобусе. В воскресенье таксисты не горят желанием на междугородний перевоз. Хотя так заманчиво проехаться с комфортом.
Проведу у родителей весь день и вечером вернусь домой.
Со спокойной душой ложусь спать.
А утром перед домом натыкаюсь на нежданный сюрприз.
19
Утром выскакиваю из дома, в приподнятом, легком настроении. Свежесть и прохлада утра бодрит и заряжает позитивом. Хочется, как девчонка скакать вприпрыжку до остановки. Приходится себя останавливать.
Но все мое настроение вмиг слетает, как только я вижу припаркованную возле подъезда машину. Очень узнаваемую со значком ситроен на капоте. Такая понтовая тачка только у одного человека в нашем городе. У моего мужа.
И как его эвакуатор не увез, удивляюсь. Собственно понимаю почему. Он сидит за рулем. Спит, откинув голову на подголовник. Удобненько ему. Я смотрю на Радима сквозь лобовое. Будто почувствовав мой прожигающий взгляд, его ресницы трепещут и словно легкие крылышки бабочки взлетают вверх, открывая его темные омуты. Туманные после сна глаза не сразу фокусируются.
Если Радим пытается вызвать таким образом жалость, он просчитался. Нет, он разжалобил, конечно, на мгновение мое сердце дрогнуло, но я сразу же прикрыла его броней обиды и наших разногласий.
Увидев меня, он споро выскакивает из машины, словно не спал только что в неудобном кресле.
— Привет, — по мальчишечьи произносит он, сверкая своей чеширской улыбкой. И я вспоминаю того бесшабашного парня, с которым познакомилась в универе, что точно так же ждал меня после пар. Только машина была другой, намного проще.
Озадаченно киваю ему.
— Ты что всю ночь здесь провел? Как тебя эвакуатор не увез? — изумленно спрашиваю. Наверно мне не удалось скрыть нотки беспокойства в голосе.
— Я ждал твой список — пожимает плечами, беззаботно улыбаясь.
— Под окнами?
— Здесь проще всего, — подмигивает, как озорной пацан. — Ты куда-то собираешься? — тут же хмурится он, оглядывая мое романтичное приталенное платье с летящей юбкой средней длины.
— Да, к родителям, — я обеспокоенно смотрю на наручные часы. С моей склонностью повсюду опаздывать я могу запросто не успеть к рейсу, а следующий только через три часа. И если я продолжу любезничать с мужем, так и случится.
— Не могу больше говорить, я спешу. — разворачиваюсь чтобы уйти, но чувствую горячие пальцы, обхватывающие мое запястье.
— Подожди, подожди! Ты на чем собралась ехать?
— На автобусе, — хмурюсь я, смотря на его руку, удерживающую меня. Дубль два разборок я не планирую с утра.
— Так давай, я подвезу.
— Подвезешь? В соседний город? — забавляет меня его выбор слов.
— Ну да.
— Ты же не выспался наверно?
— Ты дала мне надежду вчера и это лучше любых энергетиков.
Немного поразмыслив, потом еще немного подумав я решаю, что, вообще-то, прокатиться с ветерком на комфортабельной машине однозначно лучше, чем трястись в пыльном, пропахшем не пойми чем рейсовом автобусе.
Киваю в согласии. Он, кажется, не сразу верит своему счастью. Даже как-то восстает духом, расправляет плечи и сияет лучезарной улыбкой.
— Это еще ничего не значит, — строго предупреждаю я, грозя пальцем.
— Как скажешь, — он обтекает капот и открывает дверцу переднего пассажирского, предлагая присаживаться.
Как по мне, то он слишком быстро соглашается.
Я занимаю предложенное место. Он быстро, словно боясь, что я передумаю, запрыгивает на водительское и включает зажигание.
Так близко. Когда давала свое согласие, я не успела подумать, что мы будем в узком пространстве салона одни. И это заставляет напрячься все мои органы чувств. Я слышу его парфюм, пропитавший все внутри тесного пространства. И он мне навевает неловкие воспоминания. Жму кнопку открытия окна. Глоток свежего воздуха мне сейчас не помешает.
Чтобы развеять неловкое молчание, я ляпаю первое, что приходит на ум:
— Вот первое мое желание.
— Заказывай, барыня, — усмехается он, выруливая на главную дорогу.
Я смотрю на него укоряюще. Шутить изволит. Ладно. Но у меня на повестке серьезный вопрос.
— Хочу чтобы ты помог моему отцу. Ты же знаешь, что у него проблемы с сердцем. Я его уговорила на обследование. Но за ним нужен глаз да глаз. Маму он не слушается. А с ним ты вроде бы нашел общий язык.
— Есть, моя госпожа, сделаю все, что в моих силах и даже боле.
20.1
Поддерживая такой шутливый, непринужденный тон, дорога пролетает незаметно.
Открывает дверь, как обычно, мама, в фартуке. Радостно приветствует, немного удивляется Радиму за моей спиной, но тут же радушно обнимает и его. Конечно, он не пожелал ждать в машине, хоть я и настаивала.
Мама увлекает за собой хлопотать на кухню, предоставляя Радима заботам отца. Приготовления к семейному обеду в самом разгаре. Но не для этого мама так настойчиво тянула меня на кухню, не дав даже толком поприветствовать отца.
— Вы что помирились? — первое, интересующее ее, когда мы останемся одни. — снова вместе?
Я качаю головой.
— Нет мам. Мы не вместе.
— А как тогда понимать? — она неопределенно мотает головой.
— Он просто подвез меня. — непринужденно пожимаю плечами.