На ковер к боссу идти совершенно нет желания. В последнее время он зачастил вызывать меня по всяким мелочам, которые вполне возможно решить и в чате.
Дмитрий Владимирович Орлов голубоглазый брюнет, лет сорока, любимец женской части коллектива нашей конторки, но почему-то вызывает к себе постоянно он только меня. Девчонки уже достали подкалывать по этому поводу.
Вот и сейчас слышу смешки из соседних кабинок. И хотя хочется удобного креслица и крепкого кофе, гордо выпрямляю спину и иду к начальству.
Босс, как всегда, сидит за своим столом, скрестив руки на груди. Прожигает меня своими голубыми глазищами. Ждал.
— Что ж вы Мариночка меня подводите? — начинает босс, не успеваю я войти.
— В чем же? — недоумеваю.
— Ваши данные некорректны, Марина Павловна. Нужно же внимательнее относится к своей работе.
Мои брови сами тянутся вверх. Не в первый раз у него ко мне те же претензии, а при разборе выясняется, что это даже не моя работа.
— Все свои данные я переделала по новым шаблонам. Как вы и желали. Там должно быть все корректно. — стараюсь сдержать сарказм в ответе. По его похотливым, ощупывающим меня глазам вижу, что не за этим меня вызвал.
— Мариночка, вы же помните мое предложение работать в удовольствие. Оно до сих пор в силе. — неожиданно переводит тему босс, подтверждая мою догадку.
А как же забыть такое "заманчивое" предложение.
— Мне и сейчас работается хорошо, — отвечаю невозмутимо.
— А вы подумайте еще. Я ведь могу и передумать. Желающих на вашу должность найдется предостаточно. Поверьте мне.
21.2
— А вы подумайте еще. Я ведь могу и передумать. Желающих на вашу должность найдется предостаточно. Поверьте мне.
Хмыкаю. Нашел чем испугать.
— Могу прям сейчас написать заявление. — вздергиваю я подбородок.
Он недовольно морщится, поджимая губы:
— Можете, можете… Идите работайте, Мариночка. — резко отворачивается к монитору, теряя ко мне интерес.
Выхожу от этого вампира, словно выжатый лимон.
Кумушки выглядывают из своих кабинок. Самый популярный вопрос: "Че хотел?". Игнорирую.
Подумываю и в самом деле прям сейчас написать заявление. Отработаю две недели и прощай, самодур-начальник. Так заманчиво. А потом головная боль с переездом в родной город. Решать, жить с родителями или лучше снять отдельное жилье. Отдельное предпочтительнее, но отец скорее всего, будет против и настоит, чтобы вернулась в отчий дом.
Эти размышления мешают работать. Время обеда приближается крошечными шажками на циферблате часов. За окном проходит лето, а я прозябаю в душном офисе. Вспыхивает замечательная идея — срочно выманить Людку на обед. Любопытство снедает, чем там закончился ее вечер в компании Валеры.
Сообщением отправляю приглашение на обед в кафешку недалеко от офиса. Подруга мгновенно отвечает согласием.
Ровно в двенадцать выключаю компьютер. Миную офисные коридоры, выскакиваю на свежий воздух теплого летнего денька. Легко стуча каблучками, иду, наслаждаясь долгожданным перерывом. Игривый ветерок, смело проходится по ногам, подхватывая подол платья, заставляя его придержать. Чувствую себя Мэрилин на воздуховоде, во время знаменитой съемки. Лишь бы не собрать зрителей на это шоу. Слышу посвистывание позади. Надеюсь, не мне.
"Дэвушк, а дэвушк", за спиной окончательно превращают мой прогулочный шаг в легкую пробежку.
Людка уже сидит за дальним столиком у окна с кучей вкусностей на столе. Как всегда, горячо приветствует, обнимает, словно тыщу лет не видела.
— Я тут заказала на свой вкус, угощайся, — щедро предлагает.
Ммм, салатики, обед деловой леди.
— Ну рассказывай, подруга, что такого случилось в твоей жизни, что ты вытягиваешь меня на обед?
— Все по-прежнему — босс выносит мозг. — вздыхаю я.
— Ты знаешь, мне кажется, это встроенное умение всех боссов. Мой точно такой же.
— Я просто не понимаю, чего он до меня докопался?
— Я всегда говорила, — указывая она на меня вилкой, — мужчины ведутся на твои оленьи глаза. Трудно не повестись, если честно.
Смущенно туплюсь в свой салат.
— Глаза как глаза. Если не подчеркивать, то и вообще самые обычные.
Людка красноречиво фыркает.
— Ты лучше расскажи, чем там пятничный вечер закончился?
— Да ничем. — недовольно морщит нос, — Отвез и оставил у дома. Даже на чашечку кофе или чего-нибудь погорячее не соблазнился. Кремень, а не мужик. Ну, правда, что его держит? Кольца у него на пальце нет. Постоянных отношений тоже, я спрашивала. — она внезапно притихает, вздыхает.
Н-да задел ее Валера. Не повелся на Людкин ум и сообразительность. И хоть она и старается бодриться, деже в ее голосе проскальзывают нотки уязвленой гордости.
— Кольцо не носишь. — походя замечает она, оглядывая мои руки. — правильно нужно удалять ненужные привычки.
Да, кольцо. Я сняла сегодня утром. Когда чистила зубы и увидела его на своем пальце, оно показалось мне чужеродным элементом на моей руке. Даже не знаю почему не сняла его раньше. Просто так сроднилась с этим ободком вокруг пальца, что уже и не чувствовала его, а когда сняла, испытала странное ощущение. Не облегчения и не потери, а словно что-то инородное, сросшееся со мной удалили, словно ненужный мне костыль.
Невольно кошусь на свою руку. Даже следа не осталось. Словно и не было его.
— Просто дома забыла, — зачем-то оправдываюсь.
Подруга ничего не отвечает, но в ее взгляде читается понимание, ее не обманешь.
После этого разговора в душе поселяется необъяснимое, тягостное чувство, словно я сделала что-то неправильное.
Краем глаза замечаю, как девчонки собирают вещички на выход. На часах без десяти конец рабочего дня. Решаю не отставать от коллектива и тоже собираюсь. Работа не волк, а я им скоро стану, если снова забуду о времени и одна останусь в офисе.
Ровно в пять вместе со всеми высыпаю из офиса. Телефон снова куда-то запропастился на тридцати квадратных сантиметрах моей сумки, и я усиленно пытаюсь его нашарить, когда выхожу на улицу. Поэтому не замечаю столпотворения у выхода.
Девчонки рядом со мной восхищенно ахают, и я отрываюсь от своих поисков. Прослеживаю направление их взглядов. И тоже замираю.
Это уже даже не дежавю.
22.1
Прослеживаю направление их взглядов. И тоже замираю. Оцепенение быстро отпускает меня.
Радим стоит у машины. В его руках огромная корзина, утопающая в красных, розовых и белых герберах, что за всеми цветами видна одна ручка, за которую он неловко держит все это великолепие.
Вспомнил, значит, мои любимые цветы. Как давно он не дарил их. Так давно, что я даже не помню сколько лет тому назад.
Он выглядит так нелепо с этой корзиной. Я не хочу подходить. Словно разыгрывая сценку в кино, в котором я больше не главная героиня, но зрители этого не признают и по-прежнему с большим любопытством наблюдают.
Я неспешно подхожу, нехотя. Он тоже делает несколько шагов навстречу, оглядывая мой образ, оглаживая взглядом ноги, бедра укрытые струящейся тканью, задерживаясь на обнаженных плечах и шее, наконец поднимает свой взор к моим глазам. Его очи сияют, но на губах не блуждает улыбка, он словно в ожидании моей реакции, напряжен и внимателен.
Не спрашиваю, зачем он приехал. Это уже очевидно.
— Снова подвезти?
— Да, — бодро рапортует.
— Ты уже решил свои проблемы?
Его только растягивающаяся улыбка мгновенно слетает. По поджатым губам понимаю, что ничего он еще не решил.
— Возьмешь? — протягивает он цветы, вместо ответа.
Я смотрю на эту чудесную композицию с моими любимыми цветами, закусываю губу. Сердце кровью обливается не принять эти цветы. Так хочется, так хочется забрать. Но этим я, скорее всего, дам ему надежду, повод вновь и вновь нести эти охапки и корзины. Н-нет, несмело мотаю головой.