А зонт-то. Что будет от маленького складного зонта, которым бьют плашмя⁈ Только сам и сломается.
Сейчас, кстати, мне его жалко. Как никак, а это был мой любимый зонт. Но тогда я об этом не думала.
Мне просто хотелось бить. И бить сильнее! Не разбирая кого и куда! Всё остальное как будто потеряло смысл, было совсем неважным.
Только месть. Моя маленькая, но меня спасающая.
Какое-то время Костя терпел, а может, просто не мог подобраться ко мне, чтобы меня остановить.
Но в итоге, ему всё же удалось поймать моё запястье, а второй рукой отобрать сломанный зонт.
— Чего меня останавливаешь? — прокричала я, — Ты же сам сказал, что я могу тебя убить! А теперь струсил!
— Успокойся! — закричал он в ответ.
Ну когда, когда уже люди поймут, что требовать успокоиться кого-либо в момент, когда тот желает, чтобы его услышали и поняли — это самое бесполезное, а главное — имеющее обратный эффект требование⁈
Я схватила что-то ещё. На этот раз всего-то зимнюю шапку, которую ещё не успела убрать и кинула её в сторону мужа. Следом полетел шарф, что-то там было ещё… Но теперь моя месть не достигала цели. Подумаешь, кинули в него одеждой. Я больше тратила сил на бросок, чем получала наслаждения в итоге.
Опять, наверно, объясняю сложно. Просто хочу, чтобы вы поняли, что в этот момент было в моей душе.
Ровно в тот момент, конечно я всего этого не замечала и не понимала. Не до того было. Однако теперь, уже более чётко осознаю, почему делала именно так, а не как-то по-другому.
Теперь я бросилась на Костю, что говорится, с кулаками.
Я била изо всех сил!
Но, конечно, я была, по сравнению с ним более хрупкой и слабой. Не знаю, какой комплектации должна быть женщина и насколько слабаком мужчина, чтобы женщине с ним сладить. Но я вкладывала в каждый удар всю свою ярость, всё сильнее и сильнее.
И вот знаете, сейчас вспоминаю, что мелькнула у меня тогда мысль о том, что Костя может меня ударить в ответ. Я этого боялась и тогда, и иногда эта мысль возникала у меня и позже.
Но надо отдать ему должное, даже в этот момент, всё, что он сделал, это снова меня скрутил.
Запястья заломило.
Я была готова продолжить драку. Если бы он меня ударил, конечно, наверно, ему было бы достаточно и одного удара, чтобы сбить меня с ног, но я ударила бы сильнее. Правильно ли это? Скорее всего, всё зависит от соперника.
Вряд ли бы я даже попыталась бы ударить, даже зонтом, будь мой муж двухметровым шкафом, да, к тому же, с лёгкостью распускающим руки в ответ. Ну это самоубийство какое-то…
А здесь. Костя был, как я уже говорила, «средним». Да и за столько лет, мне казалось, я знала его уже достаточно. Могла догадываться о его реакциях.
Я верила, что вреда он мне не причинит… Иного вреда, не считая измены. Хотя, и об измене я никогда не думала с его стороны.
Вру. Думала, боялась. И случилось.
Насколько хорошо я знаю этого человека? Того, с кем я связала свою жизнь, рядом с которым не боялась быть беспомощной, и желала встретить старость. Хорошо ли мы знаем тех, с кем делим дом, семью и постель?
Полагаю, мы чаще пребываем в собственных иллюзиях и насчёт них, и насчёт себя.
Однако, несмотря на это, как мне кажется, в любом состоянии мы не позволим себе сделать того, что, хотя бы раз не фантазировали в голове и не давали себе на то разрешением применить это действие в жизни.
Это касалось и меня, ведь я взяла всего лишь зонт, в безопасности которого для другого человека я была уверена, пусть даже этот человек предатель и распоследняя тварь.
Это же касается и измены.
Тогда мне интересно. В какой момент мой муж посчитал для себя возможным переспать с другой женщиной? Засунуть свой член ей глубоко в глотку⁈
Как она могла взять в свой поганый рот член женатого мужчины? Кто это допустил?
Разве подруга Катьки и все остальные в офисе не могли их остановить?
Когда город, который я считала своим домом, люди, которых я считала мне близкими или хотя бы верила в их доброту, стали мне врагами?
Как можно было видеть то, что должно было произойти и этому не помешать? Ведь, произошло непоправимое!
Разбейте дорогую для Вашей памяти вазу. Вы сможете её склеить?
Не знаю, для меня произошло что-то, сравнимое с ампутацией или смертью. Отрезало. Смялось. Разорвалось. Сожглось.
И восстановить невозможно. Больше этого нет.
Нет меня. Нет моего брака. Нет любви.
А главное и самое страшное — нет доверия.
Ни к этому человеку, ни к миру в целом.
Теперь, ходя по улицам, как мне знать, что в случае чего, меня защитят? Откуда мне знать, что человек, с которым я буду общаться, меня не обманет?