Новая тревога поселилась в его мыслях.
И так по кругу.
Константину казалось, что выхода из бесконечной череды неудач просто нет. Раз за разом он получал отказы. Можно было перебиться маленькими, но ему хотелось получить всё и сразу, поэтому он охотился за крупными.
В свою очередь это усиливало давление, его собственное недовольство и недовольство Лены с этой стороны. Ему казалось, что жена его совершенно не поддерживала. Пусть и не говорила вслух, но осуждала молча.
Как тесть и тёща, к которым они были вынуждены переехать.
Хотя Константин и вырос в Москве, со временем, чем больше прав и сопутствующих им обязанностей он получал, тем больше столица его душила. С каждым годом, с каждой новой неудачей он чувствовал, как она его ударяет по лицу. Москва словно издевалась, подкидывая ему всё новые и новые испытания. Или пыталась чему-то научить?
Во всяком случае, в последнее верила Лена. За её живость и оптимизм юный Костя её и полюбил. Однако теперь это его раздражала. Её вера казалась ему наивностью, глупостью. Он, в отличии ещё от юной Лены понимал, что есть взрослая жизнь, что она не так проста. «Розовые очки бьются стёклами внутрь» — вот та фраза, что отныне была его девизом.
Он также желал научить Лену видеть реальность, но та не всегда поддавалась, а чаще обижалась. Ну как она этого не понимает? Наивность возможна только в детстве, но теперь, когда у них семья, они не дети!
Но эта мысль не давала покоя, скорее, самому Константину, поскольку теперь он столкнулся с иного рода конфликтом. По возрасту-то он взрослый, по статусу тоже, ведь женат. Однако, он опять зависит от родителей, на сей раз родителей жены. И это раздражало и обезоруживало вдвойне.
Он старался забыться, и лишний раз не попадаться хозяевам чужого дома. Лена уговаривала, что всё нормально, это говорили и Михаил Викторович — отец Лены, и Анастасия Сергеевна — её мать.
Себя и уговаривал Костя, вспоминая, что их дочь раньше жила в квартире, снятой его отцом. И тем, что эти неудобства будут временными. Он делал для этого всё. Даже брался в перерывах за совсем незначительные заказы.
И в итоге был вознаграждён. Теперь, хоть такая же конура, зато отдельная.
Эта маленькая победа вселила в него уверенность, что всё получится. Хотя и ненадолго. На какое-то время он вновь впал в уныние, ведь его новые ожидания опять летели ко всем чертям. Да ещё и Лена заговаривала о ребёнке. Боже, да какая же она наивная и глупая!
Но считал Костя так только когда злился на неё. В обычное же время, она виделась ему всё той же Леной, в которую он влюбился, особенно в моменты, когда она была с ним нежной, и её хотелось касаться.
Правда, наступали эти моменты всё реже. Иногда скандалы становились просто невыносимыми. И особенно обидно становилось, что начинались они, порой, из-за не помытой кружки или, по мнению Лены, слишком грязной обуви. А что ему делать, если он опаздывает к заказчику? Неужели нельзя потом пол протереть, тем более, всего немного. Это же их общие деньги! Их еда, жильё, и новая ей куртка, вместо порванной старой!
Кажется, оба они находились в точке кипения, когда мелочь могла превратиться в самого раздутого слона.
Когда-то вначале их совместной жизни происходило то же самое. Период, следующий сразу за бурной страстью.
А, ведь, вначале они друг без друга не могли. И вспоминал Костя даже не время, когда они только начинали быть парой, а именно первый год совместной жизни. Когда она официально стала его, а он — её.
Он помнил их свадьбу. Собралось не так много гостей, только самые близкие. Времена пышных торжеств остались в прошлом. Родители с обеих сторон помогли заплатить за ресторан, да и друзья подарили конверты, а не бесполезные бокалы и скатерти. Даже что-то осталось.
Вместе с Костиными накоплениями, они смогли слетать на неделю во Францию. Лена слишком уж мечтала побывать в Париже.
Мандраж испытал и Костя. Тем более, что был заграницей впервые: отец долгое время был невыездным.
Франция оставила двоякое впечатление, главным образом потому, что его хороший английский был отвергнут парижанами. Если ему что-то нужно было узнать, он скорее получал информацию от эмигрантов и таких же туристов. Лена же, по большей части была в восторге. Скорее потому, что о многих трудностях, с которыми столкнулся Костя, она и не догадывалась.
Потом они вернулись в Москву. И наступил период, когда все формальности были пройдены, а о настоящих трудностях им ещё было позволено не думать.
Тогда-то они и поняли, как, оказывается, скучали друг по другу, хотя и находились рядом.