Капитан расхохотался при этом намеке на склонность к бесконечным жалобам, которую приписывали халькусским женщинам, но тут кто-то окликнул снаружи:
- Капитан! Там на снегу следы. Похоже, будто что-то тащили волоком.
- Этот негодяй украл мои припасы, - поспешно вмешалась Мелли. - Все сыры, запасенные на зиму. - Она поняла, что Джек оттащил куда-то труп и что об этом лучше не упоминать.
Капитан оставил ее слова без внимания.
- Сколько времени этим следам?
- Похоже, свежие, капитан. Им не больше двух часов.
- Ну так ступай по ним, дубина, и еще пятерых прихвати. Все прочие выйдите - а я тут потолкую с этой лисичкой.
Джек шевельнул головой, стараясь рассмотреть того, кто ему угрожал. Лезвие сильнее надавило на шею, и по ней потекла струйка крови. Закоченевший Джек не чувствовал боли и не мог сказать, глубока ли рана. Второй нож уперся ему в спину.
- Не двигайся, не то я тебя убью. - В голосе звучала сталь, и Джек замер, видя только пар чужого дыхания на морозе.
Всадники приближались к курятнику - целых два десятка человек. Ветер, который все утро дул как бешеный, взметая снег, имел злорадство внезапно улечься, и Джек видел хибарку как на ладони. Он затаил дыхание, когда верховые придержали коней и спешились, а один из них ударом ноги открыл ветхую дверь. Внутри нарастало знакомое, отвратительное и в то же время зовущее давление. Медный, как у крови, вкус колдовства наполнил рот. Джек уже много недель не чувствовал его и решил не поддаваться - а человек сзади, словно подкрепляя это невысказанное решение, кольнул ножом его спину. Лезвие, упершись в позвоночник, остановило поток.
Джек не видел лица своего противника, но напряжение, которое тот испытывал, передавалось ему через нож. Человек, хоть и говорил жестко, по-халькусски, не принадлежал, похоже, к всадникам и даже не хотел, чтобы они его заметили.
Трое вошли в курятник. Джек будто видел все, что там происходит. Нет сомнений, что Мелли встретит хальков достойно, - она горда. Но как Джек ни верил в нее, он знал, что на вояк это ничуть не повлияет. Они сделают с ней все, что захотят.
Курятник, пятнышком маячивший вдалеке, стал для Джека центром Вселенной. Если бы он мог знать наперед, что случится! Если бы ему не вздумалось уходить! Давление становилось невыносимым. Нет, он должен пробиться к Мелли - или хотя бы попытаться.
Он рванулся вперед, но хальк за спиной прыгнул следом, и нож тут же снова оказался у спины. Странно, каким теплым был металл, несмотря на холод.
- Даже и не думай сбежать от меня, - произнес тихий и жесткий голос. Неужто та девочка в хижине тебе дороже жизни?
Не успел Джек усвоить сказанное, как картина внизу изменилась. Шесть человек вскочили на коней и двинулись по следу, оставленному Джеком.
- Пошли. - Хальк подтолкнул Джека в противоположную сторону, и Джек мельком заметил один из клинков - вороненый и кривой.
Напор колдовской силы, столь мощный минуту назад, ослабевал, оставляя в желудке чувство тошноты. Это, как ни странно, прибавило Джеку отваги: ему легче было противостоять судьбе, не имея иного оружия, кроме силы своих мускулов. Впрочем, отчего же только мускулов? Джек вспомнил о ноже свинарки, заткнутом спереди за пояс. Вот и оружие. С ловкостью, сделавшей бы честь опытному карманнику, Джек извлек нож. Лезвие, еще не успевшее затупиться, лизнуло холодком живот.
Пленивший его хальк ускорил шаг. Уже слышны стали звуки погони, пробирающейся по нетронутому снегу. Выйдя из-за деревьев, Джек увидел двух стоящих лошадей.
- Садись на кобылу, - сказал хальк, сопроводив свой приказ уколом ножа. Джек резко обернулся, взмахнув своим клинком, - его враг оказался высок, дороден и рыж. - Ты только время тратишь понапрасну, - с долей раздражения, но как-то подозрительно беззаботно бросил хальк. - Ладно, давай нападай, только поскорее - погоня близко.
Джек почувствовал себя довольно глупо. Он не умел обращаться с ножом, а его противник, хотя и грузный, был, по всей видимости, мастером в этом деле. Он переносил свой внушительный вес с ноги на ногу с грацией танцора. Короткий нож и кривой меч так и порхали в воздухе.
- Ну давай, не тяни.
Джек ринулся вперед, выставив перед собой нож для грозного, как он надеялся, удара. Но кривой меч тут же выбил нож из его руки, чуть не вывихнув ее при этом, а короткий нож мигом оказался у горла.
Хальк покачал головой.
- Все твое внимание приковано к мечу, парень, - а между тем это нож всегда решает дело. - Он повернул голову, прислушиваясь к приближающимся всадникам. - Придется мне, пожалуй, прибегнуть к крайним мерам. - Один поворот запястья - и кривой меч взвился в воздух, описал дугу и упал плашмя на ладонь хозяина. Нож отступил от горла, и в тот же миг Джек ощутил мощный удар по затылку. Раздался треск, и мир померк перед глазами. Последним, что запомнил Джек, были слова незнакомца: - Ты смотришь на нож - а между тем это меч всегда решает дело.
- Ну а теперь, когда мы одни, - сказал капитан, - ты, быть может, скажешь мне, зачем благородная девица из Четырех Королевств забрела в Халькус? - Скривив рот в надменной гримасе, он прошелся пальцами по нафабренным усам, придав им еще больше блеска.
Мелли начинала сожалеть о своей говорливости. Словесные ухищрения не довели ее до добра. Если бы она не возбудила интерес капитана, ее, пожалуй, уже выволокли бы наружу, связанную и с кляпом во рту, - и это, судя по прежнему опыту Мелли с мужчинами, было бы, безусловно, предпочтительнее.
Курятник стал казаться ей ужасно маленьким - капитан, поскрипывающий кожей при каждом движении, целиком заполнял его своей особой.
- Что-то твой язык утратил свою резвость. Из этого, видимо, следует заключить, что ты не можешь играть спектакль без публики?
Мелли знала, как опасно считаться знатной дамой во вражеском стане. Ее изнасилуют, станут пытать, а потом вернут за выкуп то, что от нее останется. Каждый день в ожидании выкупа будет стоить ей одного пальца. Два года назад из поместья близ реки Нестор похитили госпожу Вареллу. Когда ее наконец вернули мужу, у нее осталось только два пальца на руках. Три месяца спустя она покончила с собой. Не имея возможности удержать кинжал или отмерить себе яду, она вошла в загон, где содержались быки, и самый могучий бык забодал ее. Мелли содрогнулась, вспомнив об этом, и решила, что уж она-то калекой домой не вернется. Кокетливо улыбнувшись, она выпятила грудь.