Этот остров дает оракулам власть прорицать. Зал прорицаний пронизан магией - она исходит из скалы, подобно кварцевым жилам. Говорят, будто ее сила так велика, что заставляет пещеру светиться. - Тихоня медленно покачал головой. - Хотел бы я поглядеть на это своими глазами. Джек содрогнулся он не разделял подобного желания.
- Что же сталось с той девушкой?
- Она почувствовала пагубную жалость к оракулам. Каждый из них привязывается к камню до конца своих дней. Делается это по двум причинам. Первая - это отделение разума от тела. Их привязывают так туго, что они не могут пошевелиться, и все, на что они способны, - это мыслить и прорицать. Чтобы отвлечься от телесных мук, они уходят в мир безумных видений и там улавливают проблески будущего.
Вторая причина в том, что те самые камни, к которым они привязаны, и дают им провидческую силу. Каждый камень точно срастается со своим оракулом. Магия острова льется юношам в спину - она делает их оракулами, сводит их с ума и медленно губит их. Камни для них - и материнское чрево, и колыбель, и могила.
Ш-ш. Еще одна капля жира упала в огонь.
- Неудивительно, что девушка жалела их. - Джек, хотя его и проняло холодом до костей, отодвинул стул от огня. Запах жареного мяса вызывал у него тошноту.
- Она тайком пробиралась в пещеру и ухаживала за ними. Особенно подружилась она с одним юношей. Его совсем недавно привязали к камню, и он едва дорос до того, чтобы называться мужчиной. Она видела, как он разлагается заживо, видела, как веревка врастает в тело, видела кровь, язвы и отмирание мускулов. Притом она впервые смотрела на все это глазами влюбленной девушки - и не могла этого выносить. Однажды она пришла к нему и увидела, что веревка окончательно вросла в его тело. Веревка покоилась под кожей и уже обрастала кровеносными сосудами, словно кость. От этого зрелища девушка обезумела. Она как раз вступила в пору созревания, и сила ее мужала вместе с телом. Она утратила власть над собой, и гнев ее излился на камни, на пещеру и на жрецов. Зал оракулов заколебался.
Тогда жрецы пришли за ней. Она отбивалась, брыкалась и визжала. В конце концов ее одолели - но перед этим она дала страшную клятву когда-нибудь уничтожить Ларн.
Жрецы унесли ее, связанную и окровавленную, из пещеры и заткнули ей рот мокрой тряпкой, чтобы остановить поток колдовской силы. Задыхаясь, она лишилась чувств. Очнулась она в темной каморке и по запаху курений поняла, что обречена на смерть. Спасла ее мать - калека, не владевшая правой стороной лица и правой рукой. Она посадила дочь в утлую лодку и пустила в предательские воды, окружающие остров.
Джек сидел очень тихо - за все время рассказа он не пошевельнулся и не моргнул.
- Что было с девушкой дальше? - спросил он. Тихоня пожал плечами:
- Должно быть, она все-таки достигла суши - иначе я не знал бы ее истории. Но что сталось с ней дальше, я не знаю. Все это случилось много лет назад. Быть может, она давно уже умерла и клятва ее забыта. А Ларн стоит по-прежнему, все такой же могущественный и смертоносный.
Джек встал. Дом травника вдруг показался ему тесным, как клетка. Запах жаркого был невыносим.
- Куда ты? - шагнул к нему Тихоня.
- На улицу. Мне нужно подышать воздухом.
- Нельзя. Тебя могут заметить.
Но Джек не уступил - необходимость побыть наедине с собой была так велика, что все остальное не имело значения.
- Я буду осторожен, - сказал он и вышел.
Дом травника, последний на улице, стоял на краю деревни - за ним начинались засеянные рожью поля. Джек пошел через распаханное поле к далекой роще. Было тепло, небо голубело, и земля под ногами был сухая. Он шел около часа, не думая ни о чем и только глядя перед собой.
Потный и запыхавшийся, он вступил под прохладную сень деревьев. Жужжали мухи, и птицы перекликались, предупреждая друг Друга о его появлении. Джек нашел старый-престарый дуб с низко нависшими толстыми ветвями, в три обхвата толщиной, и сел под ним, прислонившись спиной к стволу и положив ноги на его узловатые корни. Свесив голову на грудь, он глубоко вздохнул - и долго сдерживаемые чувства вырвались на волю.
Тарисса, Мелли, форт, мать и почему-то девушка с Ларна - все нахлынуло на него разом. Джек тихо заплакал, вспоминая, как Тарисса стояла на коленях перед ним и умоляла взять ее с собой. Потом ему вспомнился часовой, упавший со стены форта и так старавшийся дотянуться до его руки. Потом мать, которая на краю смерти упорно отказывалась от помощи лекарей, - он до сих пор не понимал почему.
Слезы принесли ему облегчение. Он так долго носил всю эту тяжесть в себе, через силу стараясь быть стойким. Но это была никакая не стойкость, а страх - страх перед будущим. Джек вытер глаза. Теперь он больше не сомневался в том, что ему уготован особый жребий.
Их с Кайлоком судьбы как-то связаны. Даже имя нового короля оказывает на него странное действие. Джек глядел в чащу леса и понимал, что Кайлок это зло. Не судьбой ли послано ему, Джеку, недавнее видение? Не его ли предназначение сразиться с Кайлоком?
Джек вскочил на ноги. Его обуревало желание действовать. Он двинулся обратно через поле, к дому травника. Как только он вышел из-под деревьев, солнце показалось из-за туч, словно благословляя его. Джек шел быстро - ему не терпелось начать. Нужно скорее перенять от Тихони все, чему тот может научить.
- И пред священным ликом Бога, с благословения пресветлого Спасителя нашего Борка призываю всех присутствующих здесь назвать причины, кои могут воспрепятствовать этому браку. - Архиепископ Бренский, высокий, с тонким гнусавым голосом, обвел глазами часовню. Никто не шелохнулся.
Краем глаза Таул следил за Катериной. Ее лицо выражало неприкрытую живейшую ненависть. У прочих свидетелей тоже был не слишком радостный вид не считая, конечно, Мейбора, который сиял, словно рыбак после удачной ловли, - но все они предусмотрительно надели на лица застывшие улыбки.
Мелли и герцог стояли бок о бок у алтаря лицом к архиепископу. Их полукольцом окружал причт с молитвенниками и кропилами в руках. Сбоку целых четыре писца записывали на пергаменте весь ход церемонии. Когда обряд совершится, всех свидетелей, числом до двадцати, попросят проставить подпись и число под каждым пергаментом. Герцог все предусмотрел. И Таул тоже: оба выхода из часовни охраняет рота солдат. Непрошеных гостей на свадьбе не будет.